Краш-синдром
Шрифт:
Шанталь двигалась в больничной пижаме, великоватой на несколько размеров. Обутая в нелепые пушистые тапочки, она двигалась неуверенными шажками и волокла за собой капельницу на колесиках, игла которой входила в ее локтевой сгиб. Волосы спутались дальше некуда, при том что она очевидно пыталась привести себя в порядок, прежде чем выйти в холл. Ее лицо оставалось в разводах непонятных мне препаратов медицинского назначения. Зубы девушки стучали, хотя в коридоре было тепло.
И все же это
Я рывком поднялся с дивана, не зная, что мне делать.
– Привет, – сказал я.
Она увидела меня, явно не ожидая здесь встретить. Но не смутилась и не оскорбилась. Вместо этого ее лицо плаксиво скривилось, и она заплакала.
Я подбежал, стараясь не задеть капельницу. Взял девушку за холодную, бледную руку, на вид – едва не помертвевшую.
– Привет, – слабо сказала она. – Вот и встретились, да? Ты ожидал другого? Извини…
– Нет, все хорошо, – перехватив капельницу, я помог Шанталь добраться до дивана. – Ты зачем сама вышла?!
– Мне велели ходить.
Она уселась, сложив ноги вместе и безразлично глядя на стол с журналами.
– Ты не говорила мне, что больна, – сказал я.
– Я не знала сама…
– Что с тобой? Я видел скорую у твоего дома, поехал следом, так и нашел. Тебе плохо?
Шанталь неопределенно помотала головой.
– Мне поговорить с доктором?
– Не надо. – Она чуть повернула голову, все еще не глядя на меня. – Я выписываюсь.
– Тебе нельзя в таком состоянии.
– В каком состоянии?
– Я сам не знаю, мне не сообщили. – Мое беспокойство лишь нарастало с каждым мгновением. – Ждал, пока тебя перевезут из реанимации в палату. Твой диагноз мне не говорили.
– Краш-синдром, – ответила Шанталь.
– Что? О чем ты?
Шанталь закрыла лицо руками, судорожно вздохнула, растерла слезы по лицу.
– Извини, мне больно говорить, – сказала она. – Но надо. Побольше активности, самой разной…
– Не торопись.
– Да я не спешу.
Ее рука нашла мою. Я сжал ее запястье, ожидая, пока девушка немного придет в себя. Она выглядела крайне истощенной.
– У меня краш-синдром, – повторила она. – Еще истощение, пережатие сосудов. Знаешь, если ногу передавить – гангрена может начаться.
– Конечно, знаю, – пробормотал я, с опаской смотря на ее тапочки. Пятки в них были вполне живыми.
– Я до этого пока не дошла, – продолжала девушка. – Но это все равно опасно. Если сдавливание резко убрать, то кровь хлынет обратно, от резкого наплыва может случиться тромб, или жилы лопнут, или еще что-то нехорошее случится. Прости, я не спрашивала.
– Когда ты успела получить этот синдром?
– Лежала в костюме и получила.
– Но мы все лежали в костюмах, – возразил я. – В них хоть весь день
Шанталь какое-то время пристально смотрела на меня и затем попросила:
– Увезешь меня отсюда?
– Уверена, что можно выписываться?
– Меня растерли, обкололи, накачали внутривенкой, – перечислила девушка. – Они могут меня выписать, если я захочу, а я хочу. Отвезешь к себе домой?
– К себе? – Мне показалось, что я ослышался.
– Да. Пожалуйста. Мне нельзя назад.
– Почему?
Шанталь сдавила уши, словно мои вопросы причиняли ей боль. Я чуть отстранился и произнес:
– Расскажи мне уже, что с тобой такое. Или буду настаивать, чтобы тебя оставили здесь. О тебе есть кому заботиться за пределами больницы?
– Есть, – ответила Шанталь. – Ты.
Она посмотрела мне в глаза с тревогой и непонятным одиночеством.
– Да, – выдохнула она наконец. – Я тебе верю, ты меня не обидишь и не дашь в обиду другим.
Не понимая, что тут еще сказать, я медленно покивал. Понятия не имею, что произойдет в ближайшем будущем. Та ли это ноша, которую я потяну? Но определенно – та, которую я готов хотя бы пытаться нести.
– У меня вещей никаких нет, – пожаловалась девушка. – Меня притащили в пижаме. Только не в этой, а в версианской. Разорвали ее всю.
– Тебя вытащили из костюма?
– Ага. Правда, я думала, что это ты первый придешь, даже дверь не запирала. Прости, что так получилось. Я действительно думала, что сама тебе открою. Немного недотянула.
– Ты была в игре, когда я должен был прийти?
– Вышла за полчаса. Думала, тебя дождусь, костюм даже снять не успела, но стало плохо, вызвала скорую…
Я чуть повернул ее лицо к себе и спросил:
– Сколько времени ты провела в игре?
– Все время, – ответила она.
– «Все» – это какое? – нахмурился я. – Версиана активна уже трое суток. Сколько из них ты провела в игре, Шанталь?
Она не ответила. Лишь смотрела на меня с чувством вины.
– Ты что, была в игре весь релиз? – воскликнул я в ужасе. – Костюм столько не держит жизнеобеспечение! Сутки, максимум – двое.
– Не держит, – еле слышно прошептала девушка.
Я отпустил ее подбородок, чувствуя, как руки трясутся сильнее. И спросил:
– Зачем?
– Старалась спастись.
– От кого?!
– От этой игры.
Уставившись в пол, я анализировал услышанное.
– Ты боялась вылезать из костюма в реальность, – повторил я. – Шанталь, почему? Реальность настолько ужасна?
Она не ответила.
– Ты для этого позвала меня к себе домой, – догадался я. – Чтобы я вытащил тебя – так же, как Джека, если что-то случится.