Краш-тест для майора

Рам Янка

Отпускает. Тяжело дыша сползаю по креслу на пол к его ногам. Обнимаю себя за колени.

Выпрямляясь, Глеб оборачивается.

— Что? — голос показательно спокойный и ровный.

— Вы же сказали — Анастасия Андреевна едет с нами, — многозначительно. — Планы изменились?

— Нет. Не знаю. Я решаю.

— Всё готово. Мы можем выдвигаться.

— Нет. Не можем. У меня еще пара задач здесь.

Присаживается передо мной.

— Скажи мне что-нибудь душевное, Настя, чтобы я решил в твою пользу.

Что-то я… засомневался.

— В мою пользу? — ухмыляюсь я. Рана на губах лопается, гашу болезненный стон, облизывая кровь.

— Ты меня предала, — тяжело сглатывает он.

— Да.

— Почему?

— Почему бы и нет? — пожимаю я плечами.

— Я спас тебя…

Отрицательно качаю головой.

— Хочешь, я расскажу тебе, что там дальше, на записи, после того, как я стреляю в полковника?

— И что же?

— Там второй выстрел. После того, как я выбегаю оттуда. «На трупе полковника было два выстрела.» Зольников сказал. Я выстрелила в пах. И он умер не от кровопотери, как ты мне сказал.

— Да. Не от кровопотери. Но это был единственный способ сделать так, чтобы ты не заплатила за свой выстрел, Настя.

— А также это был единственный способ сесть в его кресло. Получить звезду за расследование по его делу. И получить меня! «Спасти». Ты же оказался там сразу же после выстрела. Как?..

— Я служил ему!

— А значит, помог организовать нашу встречу. И видел всё. Писал на камеру. И мог вмешаться раньше. Но ты все просчитал… И появился в идеальный момент, чтобы убить трёх зайцев одним выстрелом. А может и четырёх. Кого-то же ты посадил за его убийство, чтобы подполковника получить? Многоходовка в твоём стиле…

Хмурясь опускает взгляд.

— Победителей не судят. Задача решена с минимальными потерями.

— А я тебя сужу. Варианта у тебя было три. Завоевать. Взять силой самому. Или натравить на меня своего хозяина. И выступить в роли спасителя. Первое у тебя не получилось. Второе — слишком жалко, шансов получить от меня даже имитацию взаимности не было, а ты хотел!.. А вот третий вариант был самый перспективный. Сначала имитация, а потом стерпится, слюбится… Ты же будешь идеальным мужем, так? Я буду тебя уважать и побаиваться. Детей рожу… И ты меня ему расчетливо бросил! Так?

Крутит в воздухе пальцами, брезгливо морщась.

— Плюс-минус…

— Мда. А я тебя предала. Потому что Зольников… он настоящий мужик. А ты — падальщик! Это чувствуется, как не прячь! — с отвращением выплевываю я.

Мне снова прилетает по щеке. Скорее демонстративно, чем больно. Голова моя дергается.

— Глеб Евгеньевич… — тихо и несмело одергивает его невысокий, похожий на серую мышь мужчина. — Пока Вы еще хозяин города надо уезжать. Завтра поставят кордоны. Поднимут ОМОН. Будет гораздо сложнее.

— Кто поднимет?

— Так… майор Зольников.

— Вот. До

утра я хочу его шкуру. И всех, кто сегодня отсветил на камерах в больнице. После этого со спокойной душой готов отдать власть и уехать в Кувейт на пмж. С женой. Любимой женой! — гневно фыркает он. — И покорной.

В Кувейт?! Я же никогда оттуда не выберусь…

— Не поеду!

— Увезут силой.

Оставляя меня, Глеб отворачивается.

— Вы опознали их.

— Так точно. Подполковник Виктор Зольников, майор Андрей Зольников, капитан Иван Зольников, это братья его младшие и дядя. Все служат в Московском отделе.

— А девка?

— Некто, лейтенант Диляра Владо. Секретарь Виктора. Сейчас отстранена после служебного расследования. Впрочем, как и остальные. Исключая Андрея среднего брата. Но официально он в Москве.

— Значит, гостят они у нас нелегально?

— Очевидно, да.

— Головы мне их принесите.

— Ищем…

Смотрит на меня сверху вниз.

— Вот и посмотрим — вспомнит ли о тебе этот «настоящий мужик», — зло ухмыляется.

Забирает мой телефон. Подключает его к ноутбуку.

— Вадим, на этот номер скоро позвонят, мне нужно отследить откуда вызов и вести их. Встань с пола, Настя.

За локоть тянет вверх, толкает в кресло.

— Тебе еще мне сыновей рожать.

— Зачем я тебе?

— Потому что я, блять, так хочу! — рявкает мне в лицо.

— Я же тебя предала.

— Женщины… их нужно держать в узде. А я тебя расслабил. Больше этой ошибки не повторю. Кувейт — прекрасная страна, чтобы усмирить женщину. И этого твоего… к которому ты в Лиски на зону каталась, я приказал убрать. Сегодня его посадят на перо. Уже посадили.

— Да за что?! — зажмуриваясь срываюсь я. — Я же просто…

Качаю отрицательно головой.

— Между нами не было ничего. Он же и так живьём похоронен в этом строгаче! К нему же и не пускают. Даже мать!

— Тебе в назидание. Чтобы ты знала, что каждый, кто между нами встанет, сдохнет.

Стягивает со стола телефон. Делает дозвон. Ставит на громкую.

— Да, Глеб Евгеньевич.

— Ну что там по нашему влажному делу? Убрали?

— Мм… не вышло, Глеб Евгеньевич. Его, оказывается, Московские фейсы вчера на дознание забрали. Официальным переводом.

— Как так?!.. Какое еще дознание?!

— Не могу знать.

Тихо взрывается. Замахивается, сжимая руку в кулак. Закрываю ладонями лицо.

— Зольников, тварь, не иначе! Больше никто дело не запрашивал.

С облегчением выдыхаю. Не убили моего заступника. У нас ведь и правда ничего и не было… Из благодарности возила ему передачи.

Удара нет. Слышу, как Глеб отходит от меня.

Сережа, значит, ему помог?..

Чувство вины, что всегда давило на меня, что приняла тогда помощь, немного отпускает.