Красивая, как ночь
Шрифт:
Не дождавшись ответа, Кэм взял со стола тонкую, в золотистом переплете книгу, полистал ее.
— Как однажды сказал наш дорогой Байрон? «Давайте пить вино и любить женщин, веселиться и смеяться; а проповеди и лимонад — это послезавтра». — Кэм захлопнул книгу и устремил невидящий взгляд в темноту. — Правда, отец так и не добрался до второй половины, где проповеди и лимонад, — тихо добавил он.
— А не могла Кассандра просто отказать вам?
Кэм издал саркастический смешок и бросил книгу на стол.
— Ее отец был
Хелен в душе содрогнулась. Нарисованная им картина была жестокой, но, судя по всему, достоверной.
— Милорд, подробности вашей женитьбы меня не касаются, но могу я задать один вопрос о смерти вашей жены? — Хелен старалась говорить как можно спокойнее, не допуская вызывающих ноток в голосе. — Было ли в ней что-то… слишком тяжелое для понимания Арианы? Иногда дети становятся свидетелями таких вещей, которые могут заставить их просто отгородиться…
Хелен замолчала. Кэм неотрывно смотрел на нее, и в глазах его промелькнула нестерпимая боль.
— Ты хочешь сказать, — после долгого молчания произнес он, — что человек может увидеть нечто, испугавшее его, и поэтому теряет способность говорить?
— Нет, не теряет. А… неосознанно подавляет ее. Вы понимаете разницу?
Кэм замер с ножом в руке.
— Наверное, это было как-то связано с пожаром, — сказал он, кладя перочинный нож обратно в ящик.
— Простите, что вы сказали?
Кэм резко выдохнул, как будто его ударили в живот.
— Моя жена Кассандра погибла во время пожара. Возможно, Ариана видела это или что-то еще страшнее. — Он провел рукой по волосам, наконец забыв о перьях и бумагах.
— Это было в Халкоте? Ариана тоже пострадала? Боюсь, мне необходимо это знать.
Кэм вновь устремил на нее пристальный взгляд, словно забыл, что Хелен находится с ним в одной комнате.
— Нет, не здесь, — бесстрастно сказал он. — Это случилось, когда Ариане было всего три года. Однажды поздно вечером один из арендаторов Халкота нашел ее бродившей в одиночестве по лесной тропинке. Ему показалось, что в лесу виден дым, но он сначала поспешил отвести Ариану домой. Потом мы, конечно, отправились в лес, но к тому времени огонь уже бушевал вовсю. Было слишком поздно.
— Слишком поздно?
— Слишком поздно, чтобы спасти мою жену, — ответил Кэм без малейших эмоций. — Кассандра погибла в огне. В домике старого егеря.
— Д… да, я помню его.
— Мы до сих пор не знаем, что случилось, как Ариана оказалась в домике и была ли она там вообще. Складывается впечатление, что она пыталась найти дорогу домой.
— Но это больше мили отсюда! Трехлетний ребенок вряд ли мог пройти такой путь один.
Лицо Кэма стало совершенно непроницаемым.
— Да, казалось, что невозможно. Однако Ариана часто ходила с матерью той дорогой. Кассандра любила
С десяток неприятных вопросов крутился в голове Хелен, но ей страшно не хотелось их задавать. Теперь она имела некоторое представление о причинах душевной травмы Арианы, и, как она подозревала раньше, это было не просто горе от потери матери. Но почему Кассандра Ратледж оказалась в домике егеря? Как начался пожар? Был ли бедный ребенок с ней? Или девочка пыталась найти ее?
Но менее всего она имела право задавать вопрос о том, любил ли Кэм жену. Неужели горе так изменило человека, которого она когда-то любила? Хелен решительно гнала от себя эти мысли. Страдания Кэма ее не касаются, ее должны беспокоить только беды Арианы.
— Милорд, еще один вопрос, если позволите. Сколько врачей осматривали Ариану?
— Трое, — резко сказал он, сузив глаза в молчаливом предупреждении.
— Их диагноз?
— Можешь назвать любой, — рявкнул он. — Моя дочь реагирует на врачей не лучше, чем они на нее, то есть совершенно неразумно. Ты должна увидеть ее, когда она вспылит, чтобы представить, насколько она может быть несдержанной.
— Но девочка испугана! Оттого и плохо себя ведет.
— Именно это я и пытался им сказать. — Кэм одобрительно посмотрел на Хелен. — Но для них она просто своенравная, капризная, тупая или ненормальная. Их лечение сводится к кровопусканию, порке, изоляции, даже изгнанию бесов. Один изобретательный лекарь предложил все четыре средства, на всякий случай.
Хелен пришла в ужас, вспомнив, как читала ему лекцию о докторе Пинеле. Неудивительно, что Кэм вздрогнул и сменил тему. В разное время столь ужасные методы считались приемлемыми для широкого круга людей, страдающих умственными расстройствами. И ни один не был эффективным.
А в случае с Арианой любой из них мог причинить огромный вред. Она судорожно вздохнула:
— Милорд, вы же не…
— Ты чертовски права, я не согласился. Я отослал их прочь. Вместе с их пиявками и настойками опия. Их приезды доставляли только ненужные огорчения, и каждый последующий визит был тяжелее предыдущего. Бедному ребенку пришлось терпеть, когда ее один за другим осматривали, расспрашивали и уговаривали незнакомые мужчины.
Внезапно гнев его утих, оставив после себя невероятную усталость.
— Хелен, — тихо сказал он, — я просто не знаю, что делать дальше. Это разрывает мне сердце. И если это невыносимо для меня, то каково Ариане?
Словно моля ее о помощи, Кэм вытянул руки и положил их на стол ладонями вверх. Хелен пришлось изо всех сил бороться с желанием ответить на его жест. Но она проглотила слова утешения и заговорила, абсолютно неумышленно, холодным, профессиональным тоном:
— Несомненно, милорд, это крайне тяжело для Арианы. Но улучшение наступит. Мы будем терпеливы и последовательны.