Красивая, но одинокая
Шрифт:
— Не поняла… — Она округлила глаза.
— Да, черт возьми, я рад тебя видеть. Николь, почему с тобой так сложно…
— Вчера я то же самое сказала о тебе. Не понимаю, почему ты не хочешь просто дать интервью. Обещаю, что после этого не буду тебе докучать.
— Я дал себе слово отказываться от интервью.
— Тем не менее при определенных условиях ты готов его дать, — парировала она.
— Это единственный способ удержать тебя подольше.
— Если ты действительно хочешь меня удержать, достаточно просто попросить.
Коннер помотал головой:
— Я не могу. Потому что это будет означать капитуляцию. Ты поймешь, насколько сильно я тебя хочу, и начнешь мной манипулировать.
Она обвила руками его шею и положила голову ему на плечо:
— Коннер, почему с тобой так сложно?
— Хочешь знать? Только между нами. У меня еще не было такой женщины, как ты.
Николь посмотрела на него, приподняв бровь:
— Фраза звучит странно. Откуда цитата?
— Это не цитата. Ты яркая и страстная. Но я не могу понять, что делает тебя такой. Рабочий азарт или то, что рядом с тобой я? Мне хочется думать, что страсть пробуждаю в тебе я, а не желание добиться интервью.
Значит, Коннер боится, что химическая реакция между ними приведет к взрыву. Николь и сама этого боялась.
Раздался стук, и дверь в кабинет открылась. На пороге стояла Джейн с двумя коктейлями в руках.
— Коннер, прости, что не предупредила тебя о Николь, — улыбнулась она. — Николь, простите, что не предупредила вас о Коннере.
— Ничего, — ответила Николь.
— Об этом мы поговорим позже, — отрезал он.
Джейн вручила Николь бокал с коктейлем и обняла брата:
— Ты ничего мне не рассказал. Мне пришлось самой догадываться, что же между вами происходит.
Лицо Коннера напряглось. Николь понимала, что Джейн хочет ей помочь, но, похоже, она может все испортить. Коннер явно не собирался посвящать в их отношения кого-то еще. Это была угроза его репутации убежденного холостяка, которой он так гордился.
Ужин прошел лучше, чем Коннер мог представить. Во-первых, из гостей были только он, Николь и Палмер. В такой компании он мог себе позволить расслабиться, разве что старался мало говорить. Все-таки в присутствии журналистки лучше быть настороже. Кто знает, как она истолкует брошенные им по неосторожности слова.
Поставив блюда, Джейн села во главе стола. Как хозяйка вечера, она следила за тем, чтобы у гостей не заканчивались коктейли. И чтобы беседа не прерывалась ни на минуту.
В какой-то момент Джейн предложила:
— Николь, а почему бы вам не рассказать о своей работе? Как вы стали журналисткой?
— Я с детства мечтала заниматься журналистикой. Сколько себя помню.
— Чему была посвящена твоя первая статья? — спросил Палмер.
— Наш учитель английского, мистер Флетчер, руководил школьной газетой. Прочитав несколько моих сочинений, он попросил меня написать статью. Я написала, ему понравилось. Мне
— А что именно тебе понравилось? — искренне поинтересовался Коннер.
— Дело в том, что в нашей семье не было принято общаться друг с другом, — рассказала Николь. — У родителей было много секретов и друг от друга, и от нас. Возможно, поэтому мне хотелось найти профессию, связанную с поиском правды.
— Я вас понимаю, — подхватила Джейн. — На экране я стараюсь быть идеальной, потому что знаю, что в реальной жизни все далеко не так.
— Разреши с тобой не согласиться, — вставил свое слово Палмер.
— Ты меня плохо знаешь, — засмеялась Джейн.
— Вот почему я хотел бы узнать тебя получше.
А Коннер хотел бы получше узнать Николь. Какой она была в детстве? О каких секретах говорит? Вряд ли это что-то, похожее на историю их с Джейн отца.
Когда Николь подняла взгляд и увидела, что Коннер на нее смотрит, она покраснела.
— Почему вы решили вести кулинарное шоу? — спросила она у Джейн.
— Мне с детства хотелось делать что-то по дому, — начала та. — Сначала я пробовала шить, занималась лепкой. А потом нам пришлось уехать из дома, и мы на полгода остались без повара. Ты помнишь? — обратилась она к брату.
— Помню, — кивнул Коннер. — Тогда ты стала готовить для нас.
— Дело в том, что наша мама настоящая бизнес-леди, — продолжила Джейн. — Она умеет зарабатывать деньги, но все, что связано с домашними хлопотами, ее удручает. В общем, она так и не научилась готовить. Эту миссию взяла на себя я.
Коннер не стал бы говорить этого при Николь. Он не знал, как именно она интерпретирует слова сестры в своей статье. Да, она обещала дать ему текст на одобрение, но что, если это лишь журналистская уловка?
— Мою маму, наоборот, не вытащишь из кухни, — заметил Палмер.
— А вы любите готовить, Николь? — спросила Джейн.
Николь закусила нижнюю губу. Коннер уже запомнил: это означает — она не знает, что ответить.
— Трудно сказать. Я живу одна, поэтому готовлю только для себя. А ем я мало. Но если у меня когда-нибудь будет семья, то я, возможно, позаимствую пару рецептов из вашей передачи.
Когда Николь заговорила о своей будущей семье, Коннер испытал неприятное чувство. Он представил себе ее мужа, и ему стало не по себе. Что это? Неужели ревность?
— Это так мило, — улыбнулась Джейн. — А ты что скажешь, братик?
— Что ты хочешь услышать? — нахмурился Коннер. — Жениться я не собираюсь. Мне слишком дорога свобода.
— У меня есть сомнения на этот счет, но мы поговорим об этом в следующий раз. Я вас ненадолго покину, — сказала Джейн, вставая из-за стола.
Николь тоже поднялась и принялась собирать посуду.
— Я помогу, — обратилась она к хозяйке.
— Почему твоя сестра такая упрямая? — спросил Палмер, когда девушки вышли. — Со мной она была бы счастлива.