Краски вне линий (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Я шептал ей по-итальянски, что я бы хотел быть ее навеки, …но даже если у нас есть только одна ночь, я бы отдал свою душу за то, чтобы заняться с ней любовью…
Я знал, что она не понимает, что я ей говорю, …по по-итальянски эти слова звучали охуенно сексуально.
Она тяжело выдохнула и схватила меня за волосы на затылке, глядя мне прямо в глаза.
– Я знаю итальянский…, – прошептала она, – Идем, я за пять минут сниму номер в отеле.
Я улыбнулся, и она с силой схватила меня, целуя в губы. Мне была ненавистна мысль, что я должен сделать ей больно, …но я мог доставить ей массу удовольствия,… и быть с ней добрым, …а,
Она даже не знала моего имени, …она даже не спросила, как меня зовут! Черт! Наверное, она замужем… и одинока. Да что в наше время с мужчинами? Черт, делайте своих женщин счастливыми! Возможно тогда таким парням, как я, не придется делать того, что мы делаем, чтобы заработать себе на жизнь.
Черт, может быть, она даже даст мне денег, …когда мы закончим и я расскажу ей свою грустную историю о том, что мне не хватает денег, чтобы добраться к маме с папой на праздники, …о том, что я спал в аэропорту, …и только что прилетел из Африки, где работал в программе «Врачи без границ» (неправительственная международная организация по оказанию медицинской помощи людям, пострадавшим в результате вооружённых конфликтов и стихийных бедствий – прим.пер.).
Правда в том, что ты не всегда должен рассказывать людям о том, что ты проститутка, …ты просто можешь придумать, черт возьми, хорошую историю, …и нацепить личину милого мальчика. Виктория научила меня этому. Теперь большинство людей, с которыми я работал, понимали после слова «ИДЕМ», что я – шлюха, которая продается и покупается, …но женщины вроде этой… не поняли бы проститутку, которая обращается к ним. Лучше солгать. И после того, как она кончила бы пять или шесть раз, она бы выслушала все, что я ей скажу, …и дала бы мне все, что я захочу. Это было так же просто, как отнять конфетку у ребенка.
Мне не нравилось так делать, …но в тот момент я был в отчаянии. И меня поджимало время.
– ЭДВАРД! – Виктория вернулась по мою задницу, когда мы с моей новой женщиной встали.
Женщина взглянула на Викторию, видимо, испугавшись, что это моя жена или кто-то в этом роде.
– Мам! – позвал я ее, – Что ТЫ здесь делаешь?
Это разозлило Викторию еще больше. Съешь это, сука.
Но у Виктории всегда был свой собственный козырь в рукаве.
Она схватила меня за ухо и выкрутила его, и когда я вскрикнул, она сказала женщине, которая еще секунду назад держала меня за руку:
– Ты знаешь, что этому мальчику всего шестнадцать? ШЕСТНАДЦАТЬ! ТЫ, БЛЯТЬ, СОВРАТИТЕЛЬНИЦА МАЛОЛЕТНИХ! УБЕРИ СВОИ РУКИ ОТ МОЕГО СЫНА ПРЕЖДЕ, ЧЕМ Я ПОЗОВУ КОПА!
Женщина в ужасе отбежала от меня. ДЕРЬМО! Простите, леди, …мы бы с Вами отлично повеселились. Передавайте от меня привет своему мужу.
О, ладно, я могу найти себе другую женщину. Но прежде мне нужно избавиться от Виктории.
– ОТПУСТИ! – я попытался вырваться, когда она свирепо глянула на меня.
– Я устала от твоих игр, Эдвард, – сообщила Виктория, – А сейчас мы уходим. Когда мы вернемся домой, я хочу видеть тебя голым в позе для наказаний, готовым принять несколько часов жестокого наказания, ты меня понял?
– НЕТ! – я снова взбунтовался, –
– Эдвард, я сейчас же ухожу, – сказала она ровным тоном, – Ты уходишь следом за мной, …или я надеру задницу Эммета вместо твоей.
Я последовал за ней, и мой голос треснул, когда я заговорил:
– У тебя все время был такой план? С самого начала? Маленький тест, блять, для мальчика-раба, верно? Увидеть – что его волнует больше всего?
Я знал, что был прав, и я схватил свой чемодан, наполовину расстегивая молнию на нем и заглядывая внутрь. Я понял, что он очень легкий прежде, чем открыл его. Он, блять, был пуст! И я швырнул его к ее ногам, будучи так зол, что расплакался. Мы не собирались лететь. Никогда не собирались.
– Сука, – выдохнул я, отворачиваясь от нее, по-прежнему настроенный улететь во Флориду сегодня, …или, по крайней мере, к утру.
– Ты принадлежишь мне, сука! – она взбесилась, крепко хватая меня за яйца посреди полного людей аэропорта, – И они – мои! И они не полетят никуда без МЕНЯ! Уйдешь от меня, …и, блять, можешь мне поверить – твоя дочь уже больше никогда не увидит света дня!
Она дергала меня за яйца с каждым новым словом, которое произносила, и я чуть не охнул на весь зал, когда она вонзила в них свои наманикюренные ногти…
– Пойдем! – скомандовала она, быстро двигаясь вперед, и я пошел за ней.
– Прости, что я назвал тебя сукой, …я так не думал, – начал я, надеясь как-нибудь выкрутиться.
– Не беспокойся, ты за это заплатишь, – она ухмыльнулась мне, продолжая идти.
– Виктория, …может быть, мы все же полетим? – спросил я милым тоном, полным надежды, …умоляя о чуде.
– Твоя охуенная наглость поражает меня, сука, – она хохотнула, не замедляя шага.
– Пожалуйста,… я сделаю все, что угодно…, – я представлял себе, как Кэти рождественским утром плачет без меня, …и я БЫ сделал все, что угодно, чтобы этого не случилось. Это уничтожит все ее рождественское настроение, …словно ножом полоснув по ее маленькому сердечку. Я не хотел больше поступать с ней так, я уже и так разбивал ей сердце, потому что каждый день меня там не было.
– Все, что угодно…, – я пробирался за ней сквозь толпу народа, пока она игнорировала мои просьбы, – Пожалуйста…
– У меня уже и так это есть, Эдвард, – холодно сказала Виктория, – Так ведь?
– Да, Госпожа…, – сказал я мягко, не заботясь о том, что меня кто-либо услышит, – Но… моя дочь, …она такая маленькая, …ей всего пять, …пожалуйста, не поступай так с ней, …это сильно огорчит ее, …а через пару месяцев ей предстоит операция, и…
– Я знаю, …я заплатила за нее, так ведь? – отрезала она ледяным тоном.
– Когда она грустит или волнуется, это замедляет процесс выздоровления, Виктория…, – сказал я, придав своему голосу на этот раз немного больше твердости.
Она рассмеялась и ответила:
– Мне все равно.
Пизда.
– Подожди, Виктория…, – я остановил ее, взяв обе ее руки в свои, целуя их и смаргивая слезы, – Я люблю тебя… очень сильно. Я совсем не хотел, чтобы ты чувствовала, что это не так, … а еще я очень люблю свою дочь, но это не меняет тех чувств, которые я испытываю к ТЕБЕ. Пожалуйста, позволь мне увидеть ее. Я буду хорошим, я обещаю. И ты сможешь наказать меня за то, как я только что себя вел, когда я вернусь домой. Пожалуйста, давай полетим!