Красная дорама 2

Кащеев Денис Георгиевич

Сожалеть о своем решении он, похоже, начал уже в первом же рейсе — в который мы с ним, понятно, отправились вдвоем — до остальных потенциальных членов команды нужно было еще как-то доехать. Но поначалу нам, видимо, везло — по дороге к теплице засели всего однажды, и более-менее благополучно выбрались. Загрузили в прицеп ящики — и повезли их в поле. В пути пару раз, конечно, побуксовали, однако не критично, а вот где-то за километр до цели застряли уже капитально. Пришлось мне топать за помощью.

Вернулся я с Кимом, Аном и еще одним крепким мужичком, по фамилии Мун. Пока ходил, Цзинь ухитрился

зарыться в грязь по самый бампер. И зачем, спрашивается, дергался? Сбежать, что ли, хотел втихаря? Но если и так — не сумел.

Общими усилиями из грязевого плена мы эвакуатор вызволили. Сами, конечно, извозились все, как чушки — водитель даже не хотел нас таких в салон пускать. Но все же смилостивился — да и куда ему было деваться? Достал из багажника какие-то тряпки, тщательно укрыл ими сиденья и нехотя махнул рукой: залезайте, типа!

Последовавшие поездки подробно описывать не стану — скажу лишь, что снаружи, толкая увязшую машину, мы с Кимом, Аном и Муном провели, наверное, больше времени, чем отдыхая внутри. Ну а Цзинь с каждой минутой мрачнел все сильнее. И вот, когда потерпеть осталось уже всего-то чуть-чуть — мы привезли последнюю партию рассады, нужно было лишь дождаться, когда у чека из ящиков вывалят их содержимое и принесут назад пустую тару — водитель взорвался.

— Все! Сейчас же в поселок — и прочь отсюда!

— Погодите, товарищ Цзинь, — попытался урезонить я его. — Дело еще не сделано…

— Да катитесь вы к демонам с этим вашим делом!

— … и деньги вами пока до конца не отработаны, — с нажимом закончил все же я.

Как уже упоминалось, десять юаней аванса он получил, но еще десять по-прежнему оставались на кону.

— И с деньгами вашими катитесь! Угроблю сцепление — вовек за него не расплачусь! И двигатель — вон как уже нагрелся! — треснул он по приборной панели — на этот раз, правда, не кулаком, а ладонью. — Так вообще из-за вас без машины останусь!..

— Давайте все-таки… — начал было я.

— В общем, так, товарищ Чон, — безапелляционно перебил меня Цзинь. — Я возвращаюсь в Пхеньян. Немедленно! С вашим мотоциклом — или без, тут — как хотите. Кстати, впритык уже с ним успеваю!

Блин, вот последнее — своего рода аргумент… Но как таки быть с горой пустых ящиков?

— Товарищ Чон! — окликнул тут меня с заднего сиденья Ким. — Можно вас на пару слов? — кивнул он на дверцу.

Мы с ним вышли из машины.

— Товарищ Чон, пусть себе едет, если так припекло, — проговорил узколицый. — Лишь бы мотоцикл ваш в ремонт отвез! А ящики мы и сами в теплицу отнесем. Пешком. Сейчас заберем где-то половину, пойдем — как раз к ужину обернемся. А вторую половину — после ужина перетащим.

— Годится, — помедлив, кивнул я. От нашего чека до теплицы, шагать было, конечно — не ближний свет, да еще и с ношей… Но раз сами вызвались… — Спасибо, Ким, — поблагодарил я узколицего — и вернулся в машину. — Хорошо, — хмуро кивнул Цзиню. — Едем с вами в поселок за мотоциклом — не заворачивая к теплице. Но оставшиеся десять юаней тогда не получите.

— Да засуньте их себе знаете куда?!. — буркнул водитель.

В итоге фиолетовую «пятерку» я ему все же у гостевого дома отдал — вместо голубой «десятки». Как-никак человек повезет мой байк, пусть уж будет

с ним поделикатнее! Да и большую часть обещанной работы Цзинь, если уж на то пошло, сделал… В общем, простились мы с ним пусть и не добрыми друзьями, но и без явной взаимной злобы. Нормально, считаю, разошлись.

* * *

— Товарищ Чон!

Уже переодевшись из грязного рабочего комбинезона к ужину, я завернул к стендам у главного входа в здание Администрации — глянуть, сколько там нам удалось отыграть у конкурентов за вчерашний день — сегодняшние итоги еще, понятно, подведены не были. Тут-то меня и окликнули.

Я вскинул голову: на ступеньках стоял товарищ Гу, ответственный секретарь нашей ячейки Союза молодежи. В бригаде у меня он, понятно, не числился — безвылазно торчал в Пхеньяне.

Этого-то каким ветром сюда занесло? И уж не к беде ли?

— Добрый вечер! — повесив на лицо дежурную любезную улыбку, шагнул я навстречу столичному гостю. — Чем обязаны?

— Да вот, прислали собрание провести, — деловито поведал мне Гу. — Совместное — представителей комитета партии, ячейки Союза молодежи и профсоюза. У вас же тут сборная команда трудится!

— И ради этого приехали в такую даль? — искренне удивился я. — Из-за собрания?

— Ну а как же, — совершенно не понял моего недоумения ответственный секретарь. — Политическая учеба, товарищ Чон — дело первостепенной важности! Тем более, что и тема — сверхактуальная!

— Тема? — не без любопытства переспросил я.

— Поручено разучить новую песню! — сообщил мне собеседник.

— Песню?! — опешил я.

Что еще за детский сад, средняя группа?

— Посвященную Тридцатидневной весенней битве! — энергично продолжил Гу. — Текст официально утвержден и опубликован! — достав из-за пазухи аккуратно свернутую газету, ответственный секретарь прямо-таки торжественно протянул ее мне. — Вот, ознакомьтесь: на предпоследней странице!

Все еще подозревая какую-то странную шутку, я развернул номер — это была, не много не мало, «Нодон синмун» — и действительно увидел среди строгих колонок статей легкомысленные столбики стихов, а под ними — нотную запись. На партитуру обращать внимания не стал, а вот по тексту глазами пробежался. В трех куплетах и припеве пять раз мне встретилось имя Высшего Руководителя и четырежды — слово «битва», как вариант — «бой». Это не считая рефрена в конце.

— Разучим сегодня в бригаде — и станете время от времени исполнять! — воодушевленно заявил ответственный секретарь. — Ну, по мере, так сказать, вдохновения!

Нет, это он все на полном серьезе!

Ну все, пропал калабуховский дом! Будем теперь песни распевать!

— Так, как бы это… — не нашелся сходу, что бы тут ответить я. — Не поздновато спохватились? Тридцатидневная битва-то уже на исходе!

— Совсем вы тут, в деревне, отстали от жизни, товарищ Чон! — покровительственно усмехнулся Гу. — Выдвинута инициатива сделать майскую битву ежегодной! Мы, в Пэктусан, этот почин тоже уже всемерно поддержали! Окончательное решение наверху пока не принято, но уверен, оно не за горами! И данная публикация, — ткнул он пальцем в газету в моих руках, — лучшее тому подтверждение!