Красная дорама 2

Кащеев Денис Георгиевич

По ходу, сэкономило на нас начальство! Лучше бы уж тогда локацию выбрали попроще, но комнату взяли получше!

Или, может, наверху просчитали, что большую часть времени из отведенных нам в Сеуле четырех суток Юн все равно будет жить тут один — так зачем тогда переплачивать за невостребованный простор? В смысле — если на допросе я задержусь или вовсе с него не вернусь…

С самого вылета из Пхеньяна старший лейтенант не отходил от меня ни на шаг. Разве что в туалетную кабинку за мной не совался, но до двери провожал и там. Сам он, кстати, за все время в «комнату гигиены» не отлучился ни разу —

профессионал, куда деваться!

Не знаю уж, чего мой сопровождающий так опасался — что сбегу? Выпрыгну из самолета? Попрошу политического убежища в аэропорту имени Арсеньева — или в пекинском «Шоуду»?

Как бы то ни было, навязчивое присутствие Юна мне действительно мешало: накануне ночью с Катей Кан наши планы мы оговорили лишь в самых общих чертах. Я даже названия отеля не смог ей назвать — не знал его еще тогда.

С ученицей мудан мы условились, что с дороги или, в крайнем случае, уже из Сеула я ей обязательно позвоню и все детали уточню, но проделать это на глазах у старшего лейтенанта было, конечно, невозможно. Не на глазах-то затруднительно: мобильного телефона у меня с собой не было — не велели брать — но тут хоть оставались бы какие-то возможные варианты. Попросить у кого-нибудь из пассажиров трубку, например — сказав, что потерял свою, а рейс, типа, задержан и дома волнуются… И рассчитывать на человеческую доброту — за услугу я даже денег предложить бы не смог бы: выданные мне командировочные хранились у Юна.

А он, этот Юн, бдел — так что до вопроса платы за звонок у меня и не доходило.

Но вот теперь, в номере, товарищ старший лейтенант почему-то наконец выдохнул и, строго-настрого проинструктировав меня ни в коем случае не выходить одному из комнаты (почти буквально: «тут шпионки с крепким телом, ты их в дверь — они в окно…»), отправился принять с дороги душ. Ну а я, прислушавшись и убедившись, что за тонкой стенкой и впрямь зашумела вода, пулей метнулся к телефонному аппарату на прикроватной тумбочке — и, опасливо косясь на дверь санузла, набрал-таки Кате.

— Алло? — послышалось из трубки.

— Прилетел, — стараясь говорить потише, сообщил я — и коротко изложил подробности: гостиница, этаж, номер. — Но есть нюанс, — поведал под конец. — Со мной сопровождающий — безотлучно!

— Поняла, — собранно ответила ученица мудан. — Буду в вашем отеле минут через сорок пять. Что касается сопровождающего — постарайтесь вытащить его из номера. Лучше всего — в ресторан или в бар. Идеально — чтобы он выпил спиртного, хоть каплю! Остальное — моя забота.

— Принято, — обронил я — и торопливо повесил трубку: звук текущей воды в душе будто бы пропал.

— Мне показалось, или ты тут с кем-то разговаривал?! — даже не потрудившись толком вытереться, не то что одеться, выскочил в комнату взъерошенный Юн. — Причем, не по-корейски!

К слову, на неформальную речь между собой мы с ним перешли еще в Пекине.

— Конечно, не по-корейски, — с равнодушным видом кивнул я. — По-английски, — согласно легенде, я был гражданином США, вывезенным родителями из КНДР еще ребенком, во времена Трудного похода — начальство решило, что мой северный диалект может вызвать ненужные подозрения, и велело на «родном» языке болтать поменьше. Старший лейтенант, к слову, тоже въехал на Юг по американскому паспорту, но его

сеульское произношение считалось у руководства безупречным. — Горничная заходила, — пояснил я между тем сопровождающему, — с ней объяснялся.

— Горничная? — не перестал хмуриться мой собеседник. — Зачем?

— Проверить мини-бар, — сымпровизировал я.

— А у нас есть мини-бар? — удивился Юн.

Я похолодел: брякнул-то на автомате!

Впрочем, мини-бар, на мое счастье, в номере действительно обнаружился — как раз в тумбе под телефоном.

— Не бери отсюда ничего! — распорядился старший лейтенант, внимательно изучив содержимое холодильничка — и прейскурант на оное. — Цены — просто сумасшедшие!

— Да? — разочарованно буркнул я. — А как раз хотел горло промочить… Ну и поужинать было бы неплохо — как думаешь? — закинул затем собеседнику «удочку» — согласно инструкциям Кати Кан.

Худшим вариантом сейчас стало бы, предложи мой сопровождающий заказать нам еду в номер — пришлось бы тогда придумывать что-то еще. Но, помедлив, Юн наконец расслабился и кивнул:

— Да, сходим, перекусим. Но не в отеле — в здешнем ресторане тоже разоримся. Есть тут неподалеку одно местечко, — лишний раз подтвердил старший лейтенант, что на местности вполне себе ориентируется. — Там относительно недорого — и весьма вкусно. Туда пойдем. Но только гляди: куда-то в сторону — ни-ни! — снова посуровев, добавил он. — Все время — рядом со мной!

— Конечно, конечно! — с готовностью заверил я его.

— Тогда, если надо, давай тоже в душ — и пойдем! — бросил мне собеседник.

От водных процедур я не отказался.

* * *

Вот чего мне действительно сильно не хватало последнее время — так это джинсов! Одна из немногих расхожих баек о КНДР, оказавшаяся на поверку чистой правдой: эта удобная и практичная одежда в стране находилась под строгим запретом. Если встретишь в Пхеньяне человека в джинсах — наверняка иностранный турист! Тебе и сигнал — лучше перейди на другую сторону улицы.

Но в командировку мне от щедрот военной разведки выдали фирменные 501-е Levi’s, сразу сделавшие меня бoльшим сеульцем, чем сами местные — многие из них предпочитали на улице строгие офисные костюмы. Ну да это их южнокорейское дело — а я сейчас буквально кайфовал. Как мало человеку нужно для счастья!

Вот только по-прежнему недоумевал: неужели плотные синие штаны — именно то, от чего способно рухнуть Чучхе? Хотя, вон, говорят, что СССР продали за джинсы и жевательную резинку… Но жвачка в КНДР как раз водилась, собственного производства, не хуже импортной — к слову, не было в продаже кое-каких других резинок, тоже важных. Не повезло и джинсам…

Выйдя из отеля и свернув за угол, мы оказались на запруженной народом пешеходной улочке. И без того неширокой, так еще и заставленной прилавками и вешалками со всякой всячиной: сувенирами, одеждой, чем-то съестным… Особо полюбоваться на здешние товары Юн мне, впрочем, не позволил — подхватив под локоток, уверенно потащил через толпу, завел в переулок — и мы очутились на пороге небольшого ресторанчика, с основной улицы почти и не заметного.

Внутри, на удивление, нашлись свободные места — нам даже достался столик у окошка.