Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

Грейгъ Ольга Ивановна

«В этот период начинают обостряться разногласия внутри редакции. Все заметнее становятся оппортунистические нотки в разговорах Мартова, мечется между Лениным и Плехановым Засулич, уклоняется от принципиальных оценок Аксельрод… В январе 1902 года Аксельрод и Плеханов приехали в Мюнхен для обсуждения программы партии. Встреча была теплой, но вскоре все изменилось… «Плеханов нападал на некоторые места наброска программы, сделанного Лениным, — пишет Надежда Константиновна. — …Заседание было тяжелое. Вера Ивановна хотела возражать Плеханову, но тот принял неприступный вид и, скрестив руки, так глядел на нее, что Вера Ивановна совсем запуталась. Дело дошло до голосования. Перед голосованием Аксельрод, соглашавшийся в данном вопросе с Лениным, заявил, что у него разболелась голова и он хочет прогуляться». (Кому, как не нам, подробно излагала Крупская поведение «товарищей», для нас делала акцент на странном, вовсе не мужском, безответственном поведении Аксельрода. — Авт.) Надежда Константиновна знала, что изменившиеся отношения с

Мартовым мучили Владимира Ильича…» (там же, с. 99).

Проект программы РСДРП был опубликован в № 21 «Искры». Обстоятельства сложились так, что и газету, и типографию нужно было перевезти, иначе полиция могла закрыть преступную революционную лавочку, вот и решили переехать в Лондон.

30 марта 1902 г. Иордановы выехали на новое место через Кёльн и Льеж. В Лондоне они под именем супругов Рихтер сняли квартиру по адресу Пентоннвилл, Холфорд-сквер, 30; при этом, как подметили вышеуказанные соавторы, хозяйка жилья миссис Йо «была совершенно шокирована тем, что «миссис Рихтер» не носит обручального кольца» (с. 101); вот так, в случайных фразах, и выплывает предыдущая ложь о кольце из пятака, с которым Крупская якобы «никогда не расставалась»… или с любыми другими кольцами, обязательно носимыми любой семейной парой… зато подтверждается, пусть также косвенно, то, что она НИКОГДА не была официальной женой этого человека.

«В Лондоне собралась почти вся редакция «Искры», Мартов и Засулич поселились коммуной в одной квартире с Алексеевым. Самую большую комнату сделали общей, где проходили деловые встречи и обсуждения. Плеханов дал этой комнате меткое название «вертеп» за царивший там чудовищный беспорядок» (там же, с. 103). Удивйтельная цитата, как, интересно, ее пропустил советский Агитпроп; или всех поголовно в советском государстве уже считали дегенератами немыслящими? Описываемая «коммуна» и была самым настоящим вертепом разврата, где собирались почитатели мужеложства и лесбиянки, — представители дьявольского семени вырождения. И если в прежние века человечество восхищалось эпохой Возрождения, то эти революционизирующие твари людские рождены были приблизить эпоху Вырождения.

Известно, что знаменитый психиатр и криминолог итальянский еврей Чезаре Ломброзо (1835–1909)У прекрасно разбирающийся в понятии «вырождение», доказывал, что любые формы вырождения можно определить по форме черепа и другим антропометрическим показателям. В связи с появлением и распространением многочисленных подобных «вертепов» в Российской Империи, тема гомосексуальности в середине XIX века стала вплотную интересовать и русских, и российских ученых. В «Архиве судебной медицины и общественной гигиены» имеются прелюбопытные материалы. Там можно найти свидетельства, какие научные споры ведут немецкие ученые Каспер и Тардье, Мержеевский (петербургский гинеколог), В.М. Бехтерев и В.Ф. Чиж (психиатры). Последний «…отметил, что описываемые… явления вовсе не являются такими редкими и исключительными, как это кажется немецким авторам, с проявлениями содомии криминальная полиция сталкивается чуть ли не ежедневно. Самым влиятельным русским специалистом был профессор Петербургской Военно-медицинской академии Вениамин Михайлович Тарновский. Его книга «Извращение полового чувства: судебно-психиатрический очерк для врачей и юристов» (1885) была почти одновременно с русским изданием выпущена на немецком, а позже также на английском и французском языках… Неприязнь к гомосексуальности дополнялась у Тарновского антисемитизмом, который шокировал даже симпатизировавшего ему Ломброзо» (И. Кон. Лунный свет на заре. М., 1988, с. 23). Впрочем, тут есть некое авторское лукавство, поскольку выдающийся специалист в области криминальной антропологии, социологии и психологии профессор Чезаре Ломброзо, на чьи постулаты опирались Ф.Ницше, 3. Фрейд, Г.-К. Юнг, Э. Блейлер, Э. Кречмер и другие мировые авторитеты, во многом разделял взгляды, выказываемые профессором Тарнавским. Да и в антисемитизме его легко можно было бы уличить, напиши он свои знаменитые работы сегодня. Судите сами. «Влияние расы на преступность выступает особенно резко при изучении евреев и цыган, но для каждой из этих наций в совершенно обратном смысле… Факт специфической преступности среди евреев твердо установлен. Среди них и среди цыган преобладают наследственные формы преступности, и во Франции известны целые поколения мошенников и воров среди Церфбееров, Саломонов, Леви, Блюмов и Кляйнов…Между евреями редки убийцы, но те из них, которые были осуждены за это преступление, являлись начальниками хорошо организованных банд, как Графт, Церфбеер, Мейер, Дешам, содержавшими для своих надобностей агентов… Одно время «почти все начальники крупных шаек во Франции имели любовниц-евреек». Если, с одной стороны, доказана меньшая преступность евреев сравнительно с другими нациями, то, с другой — не подлежит также сомнению огромная частота среди них психических заболеваний» (Чезаре Ломброзо. Преступный человек. М.-СПб., 2005, с. 38–40). «Следует еще заметить, что почти все гениальные люди еврейского происхождения обнаруживали большую склонность к созданию новых систем, к изменению социального строя общества; в политических науках они являлись революционерами; в теологии — основателями новых вероучений, так что евреям, в сущности, обязаны если не своим происхождением, то, по крайней мере, своим развитием, с одной стороны, нигилизм и социализм, а

с другой — христианство, точно так же, как в торговле они первые ввели векселя, в философии — позитивизм, а в литературе — новое юмористическое направление. И в то же время именно среди евреев встречаются вчетверо или даже впятеро больше помешанных, чем среди их сограждан, принадлежащих к другим национальностям» (там же, с. 682).

Но вернемся к психологии большевистского «вертепа».

Известно, что еще в древнерусском церковном праве «содомия» подразумевала любые анальные сношения; наряду с этим термином существовали иные: «мужеблудие», «мужеложство»; тогда как их участников называли «содомитами», «мужеложцами», «мужеложниками». Отличительными чертами этих людей специалисты считали невротизм, психопатство, пониженное самоуважение; иные, впрочем, говорили о завышенной самооценке, психическом мазохизме, о том, что те «живут на грани самоуничижительной личной катастрофы». По Фрейду, «именно явные гомосексуалы… отличаются особенно активным участием в общих интересах человечества, интересах, которые сами возникли из сублимации эротических инстинктов». Как известно, наиболее активным участием в общих интересах человечества они отличились в конце XIX — начале XX века, когда подготовили и провели так называемую большевистскую революцию; не оттого ли «среди гомосексуалов первой половины XX в. были чрезвычайно сильны леворадикальные, марксистские и анархические идеи» (И. Кон, с. 188). Осталось добавить любопытный вывод: гомосексуализм — главный общественный секрет, движитель большевистской революции.

Пока товарищи по партии были заняты своими мужскими секретами, Надежда Константиновна работала на износ. М. Эссен писала о работе Крупской в тот период: «Надежда Константиновна была незаменимым секретарем редакции старой «Искры» и «Вперед», и вся огромная работа по организации связи с партийными комитетами в России, по распределению сил, подготовке ко II и III съездам партии лежала целиком на ее плечах. В ее руках сосредоточились все нити, все связи с большевистским подпольем, которые беспрерывно рвались из-за арестов товарищей, провалов явок и адресов и которые она с изумительным терпением и большевистской настойчивостью вновь и вновь восстанавливала…» (Л. Кунецкая, К. Маштакова, с. 103–104).

Поминаемая тут героиня — Мария Моисеевна Эссен (1872, Брест-Литовск — 1956, Москва), в движении социал-демократов с 1892 г., член Киевского «Союза борьбы»; вела нелегальную преступную работу в Одессе, Екатеринославе, других городах; в 1899 арестована, выслана в Якутскую губ. В 1902 бежала за границу, в Женеву, где сошлась с Лениным; но уже в 1903 — член Петербургского комитета РСДРП, в 1905 была организатором боевых дружин (!). Впоследствии, с 1921 по 1925 гг. насаждала большевизм в Грузии; с 1925 по 1927 гг. работала в Москве, в Госиздате, с 1927 г. — в Истпар-те ЦК ВКП(б), Комакадемии, Институте Ленина, с 1931 г. — в Коммунистическом институте журналистики и т. д., была членом Союза советских писателей, — учила бывших русских, ставших советскими гражданами: что и о ком можно, а что и о ком нельзя читать. Имела партийную кличку «Зверь»! (Для информации: масон Алистер Кроули считал себя Зверем, во что верили и его современники; он еще в детстве испытал «страстно-экстатическое чувство идентичности», часто подписывался как «Зверь 666»; Зверем каббалисты называют Нерона, Гитлера и др.) За неоценимые заслуги перед большевистской партией заслужила аж персональную пенсию.

Имя Эссен встречается и во время знакомства с семейкой Ульяновых-Бланк. Вспоминая Израиля Мойшевича Бланка, дедушку Ленина по материнской линии, автор книги «Самые секретные родственники» указывает, что тот «после смерти жены хотел жениться на ее родной сестре, вдове чиновника 12-го класса Е.И. Эссен. В связи с тем, что подобные браки были запрещены, не указал ее девичью фамилию. Венчание не состоялось. Однако Е.И. Эссен стала его гражданской женой, воспитывала всех его детей… Незадолго до отставки с помощью гражданской жены Е.И. Эссен приобрел имение — деревню Янасалы (Кокушкино) Казанской губернии размером 503 га…» (Н. Зенькович, с. 221).

Пока шла подготовка ко II съезду партии, Н. Крупской и В. Ульянову в Лондоне удавалось и неплохо отдохнуть; они посещали театры, концерты, ездили на велосипедах за город с товарищами. «И Надежда Константиновна, и Владимир Ильич очень любили музыку», — уверяют нас исследователи жизни революционеров. К примеру, по словам М. Горького, Владимир Ильич любил слушать сонаты Бетховена в исполнении талантливого еврейского музыканта Исая Добровейна. Современные исследователи утверждают, что музыка Бетховена действительно нравилась Ильичу, особенно третья часть «Патетической сонаты», напоминавшая по звучанию гимн еврейской социал-демократической партии Бунд.

А еще Владимир Ильич путешествует; в 1902 г. он читает «рефераты против эсеров» в Париже, в октябре и ноябре— в Лозанне, Женеве, Берне, Цюрихе… Осенью того же года в Лондоне появляются после побега из «страшной» царской тюрьмы 9 «искровцев»: Бауман, Крохмаль, Литвинов, Таршис (Пятницкий) и др.

Среди прибывших Иван Васильевич Бабушкин; «еще больше вырос Иван Васильевич в глазах Плеханова, когда, придя в коммуну, Георгий Валентинович увидел в «вертепе» идеальный порядок» (Л. Кунецкая, К. Маштакова, с. 108). На вопрос, кто причастен к порядку, Бабушкин отметил с обидой: «У вашего инородного элемента всегда грязь, — ему русская прислуга нужна, а сам он за собой прибрать не умеет».