Красная ртуть
Шрифт:
…Была середина короткой летней ночи, но в комнату проникал свет от уличных фонарей и Февзи, снимая с себя остатки одежды, увидел, как голенькая Виктория юркнула по одеяло. Милда же, не раздевшись до конца, вытянулась, отвернувшись, у самого края широкой постели.
Ласкал Февзи свою подружку долго, ласкал руками, губами, всем телом. Вика не имела опыта любовных игр с мужчинами. Когда-то она была совращена своим одноклассником, да еще здесь в Вильнюсе, куда приехала для поступления в институт, изредка занималась сексом со студентом, снимавшим комнату у той же хозяйки, которая сдавала диван ей самой. Но сейчас студент уехал на летние каникулы, да и был он какой-то бледный и вялый. Темпераментная от природы
Потрясение, впервые пережитое Викой, было несравнимо выше восторга, испытанного мужчиной. Она еще приходила в себя, когда Февзи приступил к очередному акту.
- А как же бедная Милда?
– спрашивал Февзи, для которого присутствие другой девушки, теперь сидевшей на стуле и наблюдающей в скупом заоконном освещении за происходящим на кровати действом, было дополнительным возбуждающим фактором.
– Ее не надо трогать, она еще девушка, - говорила Виктория, придыхая в такт с сотрясающими ее ударами мужского тела.
– Можешь потом поцеловать ее, но надо сохранить ее девственность.
Темпераментная Вика не оставляла пылкому молодому мужчине времени для целования Милды, которая к тому времени уже обнажилась и сидела на корточках на краю кровати, нервно проводя руками по своему телу и не отрывая взгляда от любовников. Так, будто бы и не было рядом наблюдателя их безумств, любовники не только проделывали все, чему они были к тому времени научены, но и проявили большую изобретательность. Февзи был в восторге от Викиной послушливости.
Милде временами становилось дурно, но с другой стороны ей было очень все интересно. Вот только бы …
…Вика проснулась от колыхания кровати. В окно уже светило летнее солнце, а рядом Февзи рьяно, будто и не было бессонной ночи, качал Милду. Вика поняла, что ни о каком сохранении девственности уже не может быть речи.
Каждый вечер оставшихся трех недель объятая лихорадочной страстью троица проводила одинаково. Только однажды они отправились вечером не в заветную комнату в гостинице-общежитии, а в недавно открывшийся большой ресторан, где танцевали до двух часов ночи без передыха, и впервые, вернувшись, завалились на широкую кровать и сразу же заснули, не имея сил на занятия любовью, - сказались, безусловно, и перегрузки предыдущих ночей.
Еще одна передышка имела место через несколько дней, когда у обеих подружек одновременно (надо же, какая незадача!) появились признаки того, что они не забеременели. Для Февзи эти три ночи, когда девушки оставались в своих собственных постелях, показались тремя месяцами. Правильно говорят англичане: чем больше занимаешься сексом, тем больше его хочется.
Наконец подошла к концу последняя неделя любви. Февзи получил документы об успешном прохождении практики и должен был возвращаться в Ленинград. Но не в силах расстаться с вильнюсскими подружками, он решил оставаться в академической гостинице до тех пор, пока его не попросят освободить комнату. Так он пробыл с Викой и Милдой еще одну неделю. Однако лето близилось к концу, и, так или иначе, надо было покидать гостеприимный город Вильнюс.
Расставание молодой мужчина переживал с большей печалью, чем девушки, но внешне он этого старался не показывать.
В поезде, спешившем доставить нашего героя в Ленинград, он, конечно, вспомнил и о белокурой красавице Ирене.
– Ах, Ирена! О, Ирена!
– вздохнул он, но продолжения эта мысль не получила.
Кстати сказать, с той поры Февзи имел все основания считать себя большим специалистом
После четвертого курса Февзи попал на практику в археологическую экспедицию, ведущую работу в горячих степях Туркмении. Он пробыл на раскопках до ноября, и, вернувшись в Ленинград, взахлеб рассказывал другу о романтике пустыни Кара-Кум, где по песку ползают пауки-каракурты и змеи-гюрзы, о прекрасной москвичке из МГУ, к которой он обязательно должен съездить в зимние каникулы. И просаживал денежки на междугороднем телефоне под аркой Генерального штаба…
А что же Таня, его ленинградская возлюбленная? Если уж спрашивать о Тане, то надо поинтересоваться и насчет Насти.
Молодые женщины бросили своих парней. Не скажу, что коварно бросили, ибо я полностью солидарен в этом эпизоде с матерями-одиночками Татьяной и Настасьей. Да, Олег, и Февзи тяжело пережили разрыв, особенно Олег. Но их, теперь уж бывшие, подружки каждая в отдельности на последнем свидании разъяснили ребятам, что они познакомились с двумя не очень молодыми, но вполне надежными мужчинами, тоже ленинградцами, летчиками, ушедшими в гражданку по комиссии.
– Ребенку нужен отец, - одинаково говорили Танечка и Настенька покидаемым ими возлюбленным, - ты же навсегда останешься в моей памяти как самая большая любовь, но ведь я старше тебя, и ты вскоре оставишь меня ради какой-нибудь молодой дурочки. Милый, ты должен понять, что мне нужно устраивать свою жизнь…
Субботним вечером, когда впервые за несколько лет парням не к кому было пойти, сидели они грустные и молчаливые в вдруг показавшейся им большой и пустой квартире. Февзи потянулся к книжной полке. Вздохнув и не произнеся ни слова, его примеру последовал Олег. Обоим было невмоготу думать, что грядущие зимние месяцы им предстоит жить без своих ласковых подруг, без их скромных капризов, без их порой глупых суждений, без их беспечного смеха. И оба подумали о Сережке, который не пал бы духом, даже потеряв вдруг сразу всех своих подружек - он уже на следующий день не был бы одинок.
– Надо в Москву съездить, - промолвил Февзи, закрыв лежащую перед ним книгу.
Олег поднял на него глаза и с нескрываемым осуждением произнес:
– Итак, Татьяна уже забыта, - и вновь опустил глаза в книгу.
Февзи принял упрек, глубоко вздохнул, но все же счел нужным ответить:
– Да я вообще говорю. Ведь ты тоже не бывал в столице?
– Безусловно, как-нибудь надо съездить в столицу, - ответил Олег, а скучный вечер все длился и длился.
В Москву ни вместе, ни порознь они не поехали. Москвичка из МГУ во время одного из телефонных разговоров с наперсником жарких туркменских ночей попросила его больше ей не звонить.
– Потому что я на новогодние праздники выхожу замуж!
– радостно сообщила она, и в ответ на последовавшее в трубке молчание совсем другим тоном осведомилась: - А ты не хочешь меня поздравить?
Конечно, Февзи поздравил свою летнюю подругу.
Со временем парни свыклись со своим одиночеством.
С первых же дней сентября начались напряженные дни для Февзи. Надо было подготовить отчет о летней практике, спецкурсы лучших профессоров Университета следовали один за другим. К тому же Февзи узнал, что из числа студентов-дневников Эрмитаж набирает стажеров для работы в летних экспедициях этого прославленного учреждения. Декан вечернего отделения осведомил Февзи, что если его отчет о работе в Туркмении понравится Ученому Совету факультета, то у него есть шанс попасть в команду стажеров, ибо Ученому Совету рекомендовано райкомом партии зачислить в экспедицию одного из представителей рабочей молодежи, то есть студента-вечерника.