Красная Шапочка выходит на охоту
Шрифт:
Надо осмотреться.
Я поднялась, прикидывая, откуда начну осмотр, но тут впереди замаячила человеческая фигура. Мое тело сделало всё быстрее, чем осознал разум. Но все же в последнюю секунду Я направила стрелу чуть в сторону, потому что успела узнать травознаю.
Когда стрела просвистела над её головой, она даже не вздрогнула. Только остановилась и махнула рукой, предлагая мне идти следом. Сама она развернулась и пошла обратно. Солнце поднялось еще выше, но ясный день казался мне продолжением ночного кошмара. Я пошла за старухой, оскальзывая в грязи, добралась
Волосатое дерево все так же вздымало к небу корявые сучья, но травозная шла не к нему, а в сторону, к противоположному краю. Там виднелось что-то пестрое, желто-синее… Женщина… Женщина лежит на спине, раскинув руки… Яркая шелковая ткань потемнела от крови и грязи, и женщина казалась истерзанной райской птичкой.
У Анны-Ми были синий плащ и желтое платье…
Травозная дошла до тела и остановилась, скорбно склонив голову. Я споткнулась обо что-то мягкое, посмотрела вниз и увидела бархатный башмачок с серебряной пряжкой. Такой был у Анны-Ми…
И все же я не верила этому, пока не подошла к телу и не увидела лицо. И только потом расплакалась — сухо, без слез, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, словно хочет лопнуть от переполнявшей его боли.
Передо мной в грязи — мертвая, с разорванной грудью, лежала моя дорогая подруга Анна-Ми, с которой мы были как сестры в последние несколько лет.
Несколько лет погони за оборотнями по всей Сигамбрии… Столько опасностей… Столько столкновений с чудовищами…
Мы все преодолели — я и Анна-Ми.
И вот теперь — такой бесславный конец.
Я не знала ничего о ее детстве, не знала, как она попала в орден Красных Шаперонов. Мы не любили рассказывать о себе. Каждый из нас пережил в детстве или юности трагедию, потеряв родных или близких, погибших от зубов чудовищ. Нас растили в ненависти к оборотням, учили, как распознавать их повадки, как их выслеживать, как убивать…
И вот теперь один из них убил Анну-Ми…
— Это сделала ты? — спросила я охрипшим голосом и взяла травознаю на прицел.
Старуха даже не дернулась. Только отрицательно покачала головой.
— Расскажи мне все, — потребовала я. — Или останешься здесь с моей стрелой в горле. Кто эти проклятые оборотни? Рассказывай все, что знаешь.
— Ничего не знаю, — ответила травозная и посмотрела на меня пустыми глазами. — Я нашла ее здесь. Мы хотели встретиться вчера, я ждала ее на песчаной косе.
— Встретиться? Когда это вы договорились о встрече? По-моему, ты лжешь мне, старая ведьма!
— Не лгу, — она снова покачала головой. — Анна-Ми — моя внучка.
Новость была не просто новостью — она ударила меня, как камень. Прямо в голову.
— Какая внучка? — глупо спросила я. — Она мне ничего не рассказывала.
— Она не хотела, чтобы ты знала, Мари-Жанна, — старуха назвала меня моим настоящим именем. Именем, которое было известно только Анне-Ми.
Но я не собиралась верить так легко всему, что мне говорила эта хитрая ведьма.
— Допустим, ты разузнала наши имена, — сказала я зло, — но это не значит, что ты узнала их от Анны-Ми. Она своего
— Зачем? — губы старухи искривились в горькой усмешке. — Чтобы ты выдала ее шаперонам?
— С чего бы мне ее выдавать?
— С того, что она хотела сбежать от вас. Вчера я ждала ее. Мы хотели бежать в Саксонию. Чтобы навсегда забыть о вас, шапероны.
— Сбежать?.. — я опустила арбалет. — Как это — сбежать? Почему?
— Чтобы не случилось вот этого! — крикнула старуха, ткнув пальцем в труп Анны-Ми и истерически расхохоталась, а потом заплакала.
Ее смех и плач совсем не походили на смех оборотня. Я уронила арбалет и не заметила этого.
Накинув край плаща на мертвое лицо подруги, я сняла с шеи цепочку с хрустальным флакончиком, вытащила зубами крышку и почти насильно влила в рот травознае несколько капель. Она захлебнулась рыданиями, потом закашлялась, потом замолчала и задышала быстро и тяжело, зажмурившись.
— Расскажи мне всё, — снова потребовала я.
Мы сели на валун возле тела Анны-Ми, и старуха начала рассказывать.
— Шаперонам запрещены родственные связи. Но у меня никого небыло на свете, кроме Анны-Ми. И она меня не забывала. Вся наша семья погибла от оборотней, — она расстегнула глухое черное платье, отогнула ворот, приспустила его с плеча и показала мне старые раны — глубокие шрамы от когтей. — В ту ночь выжили только мы. Я спрятала Анну-Ми в бочке, закрыла крышкой и навалилась сверху, пока эти твари рвали меня живьем. Моя кровь капала ей на голову. Шапероны успели вовремя и убили оборотней, но забрали Анну-Ми с собой, пообещав, что она сможет отомстить за всех, убитых оборотнями. Она поверила им и ушла. Тогда я смогла спасти ее, а теперь меня не было рядом с моей дорогой девочкой… И ты была далеко…
— Я не знала. Правда.
Солнце уже щедро поливало нас лучами, и пташки вылезали из мокрых кустов, устраиваясь на ветках, чтобы почистить перышки и высушить их на солнце. Все было как всегда. Мир жил, как прежде. Только в этом мире не было больше Анны-Ми. Я была слишком мала, когда оборотни уничтожили мою семью. О той ночи у меня остались лишь неясные воспоминания. Тогда я плакала. Да, плакала. Но мне не было так больно, как сейчас.
— Я тебя не виню, — сказала старуха. — Рано или поздно это должно было случиться. Рано или поздно это случается со всеми шаперонами.
— Почему она не рассказала мне, что хочет сбежать?
— Шапероны не любят, когда знающий их тайны обретает свободу. Ее бы не отпустили. Ты бы выдала ее.
— Ты дура, — сказала я без обиняков.
— Если бы, — ответила травозная.
— Она говорила мне о побеге. Не прямо — только намекала. Я не поняла ее намека. Но я не выдала бы ее. Никогда.
Старуха нашла мою руку и пожала, а потом поднялась с камня.
— Мне надо идти, — сказала она, застегивая платье и плотнее запахивая шаль. — Похорони ее. Ардеш — не самое плохое место для могилы. Она родилась недалеко от Ардеша. Ей будет приятно лежать здесь.