Красная шапочка
Шрифт:
– Это еще почему?
– Он знал, что мы поэтому прилетели в Рьё, но сказал, что они ее уже схватили. «Старушку», так он ее назвал. Но она им нужна только затем, чтобы добраться до меня!
Торн провел рукой по лицу.
– Зола, ты бредишь. Мишель Бенуа укрывала принцессу Селену. Если они ее схватили, то из-за этого. Ты-то тут при чем?
Она сглотнула, по-прежнему не в силах унять дрожь.
– Вдруг она еще жива? Надо попытаться ее найти.
– Раз никто не хочет мне
Зола с Торном переглянулись. Зола заметила, что в грузовом отсеке за время разговора стало необычайно жарко.
– Горячо, – кивнул Торн.
– Во всех новостях только об этом и говорят, – продолжила Ико. – И не в одной Франции. По всему миру то же самое, в каждой стране Союза. Землю атаковали!
Глава 38
В подвале театра эхом отдавался вой. Скарлет слушала, забившись в уголок в своей темной камере и затаив дыхание. Голоса доносились приглушенно, издалека, откуда-то с улиц. Но раз доходили сюда, видно, звучали очень громко.
Выли десятки голосов. Словно звери, зловещие хищники искали друг друга в ночи.
Вот только зверей в городе не должно быть.
Скарлет с усилием заставила себя встать и подошла к решетке. С ведущей на сцену лестницы по коридору растекался свет, но он был таким тусклым, что она едва видела железные прутья на двери своей собственной камеры. Она выглянула в коридор. Ни шороха. Ни звука. Табличка с надписью «Выход» не горела, наверное, уже сотню лет.
Она посмотрела в другую сторону. Чернота, больше ничего.
Одиночество заставило ее еще острей почувствовать себя пленницей. Быть может, они бросили ее в этой подземной темнице умирать.
Снова раздался вой – на этот раз громче, но все равно издалека. Должно быть, на улице прямо перед зданием.
Скарлет облизнула губы.
– Эй? – начала она осторожно.
Никакого ответа не последовало – даже воя, так что она попробовала громче:
– Тут кто-нибудь есть?
Зажмурилась, вслушиваясь и ожидая звука шагов. Ничего.
– Я есть хочу.
Ни шороха.
– Мне надо в туалет.
Ни звука.
– Я собираюсь сбежать.
Но никто не слушал. Скарлет была одна.
Она стиснула ладонями прутья решетки. Что, если это ловушка? Может, ей хотят внушить ложное чувство спокойствия, проверить, что она будет делать, чтобы потом использовать эту попытку побега против нее.
Или, может, – ну, вдруг – Волк и вправду хотел ей помочь.
Она оскалилась. Если бы не он, она вообще не попала бы в беду. Если бы он сразу
Суставы начало жечь, с такой силой пальцы стиснули решетку.
И тут в пустоте подвала она услышала свое имя.
Слабо, неуверенно, будто в забытьи.
– Скарлет?
Внутри все перевернулось. Скарлет прижалась лицом к решетке. Металл холодил скулы.
– Эй!
Ее начало трясти.
– Скар… Скарлет?
– Бабушка? Бабушка?
Голос затих, будто не выдержал усилия.
Скарлет оттолкнулась от решетки и, бросившись к кровати, разыскала чип, который сунула под матрас.
С отчаянием, с мольбой, с надеждой она вернулась к двери. Если Волк снова ее обманул…
Скарлет просунула руку сквозь решетку и провела чипом перед сканером. Он звякнул той же отвратительно бодрой трелью, что и раньше, когда тюремщики приносили ей еду. До сего момента она ненавидела этот звук.
Дверь распахнулась без помехи.
Скарлет помедлила на пороге, пытаясь усмирить пульс.
Она снова напряглась, силясь услышать своих тюремщиков, но здание, казалось, вымерло.
Тогда она побрела прочь от лестницы в глубину коридора, проводя ладонями по стенам, чтобы понять, куда идти. Добравшись до следующей решетки, остановилась и наклонилась к ней.
– Бабушка?
В камере никого не было.
Третья, четвертая, пятая – все пустые.
– Бабушка? – шептала она снова и снова.
Из-за шестой двери послышался жалобный шепот:
– Скарлет?
– Бабушка! – От радости она уронила чип и поспешно бросилась на пол искать. – Бабушка, все хорошо, я тут. Я тебя вытащу… – Нащупав чип, она провела им под сканером. Когда он звякнул, ее окатила волна облегчения, но из камеры донесся испуганный, болезненный стон.
Скарлет распахнула дверь и проползла внутрь, не вставая, чтобы ненароком не споткнуться о бабушку в темноте. Воздух в камере был затхлым, воняло мочой и потом.
– Бабушка? – Та лежала у дальней стены, свернувшись клубком на твердом каменном полу. – Бабушка?
– Скар? Как?..
– Это я. Я тут. Я тебя отсюда вытащу. – Слова перешли в рыдания, и, схватив бабушку за хрупкие, истончившиеся руки, она притянула ее к себе.
Но та издала ужасный, жалобный крик, который пронзил уши Скарлет, будто ножом. Охнув, она отпустила бабушку.
– Не надо, – прохныкала та, неловко сползая по стене обратно. – Ох, Скар… Тебе нельзя тут быть. Ты не должна. Я не могу тебя тут видеть. Скарлет… – Она заплакала, задыхаясь от клокочущих в горле рыданий.