Красная смерть

Мосли Уолтер

Я улыбнулся так убедительно, как только мог.

– Не волнуйся, Оделл, мне нужна только информация И это все. Ты даже не заметишь, что я здесь побывал.

* * *

Он снял трубку после первого же звонка.

– Крэкстон у телефона.

– Я с ним встретился.

– Хорошо. И что он сказал?

– Да ничего особенного. Хочет, чтобы я помогал ему собирать одежду для стариков.

– Не клюйте на эту приманку, мистер Роулинз. Он помогает этим людям исключительно в собственных целях.

Совсем как я, подумалось мне.

– Что я должен делать дальше?

– Поводите его за нос

несколько недель, может быть, он сведет вас со своими людьми. Выдаивайте из него информацию. Попытайтесь убедить его, будто вам не нравятся белые люди и Америка. Хорошо, если удастся узнать у него, где Андре Лавендер.

Я хмыкнул в знак согласия, а потом спросил:

– Мистер Крэкстон.

– Да?

– На днях мне звонил инспектор Лоуренс.

– По какому поводу?

– Он хотел узнать, не собираюсь ли я уладить дела с моими налогами.

– Вот как? – Крэкстон засмеялся. – Вы должны понять: он весьма предан своему делу.

– Его преданность для меня означает тюремный срок.

– Не беспокойтесь, мистер Роулинз. В Вашингтоне все ниточки находятся в руках у Эдгара Гувера [2] . И если он скажет, что с вами все в порядке, значит, так оно и будет.

Мистер Гувер не давал мне никаких гарантий, но я предпочел не упоминать об этом.

– Чем Венцлер занимается в церкви? – спросил Крэкстон.

2

Гувер, Джон Эдгар (1895 – 1972) – один из директоров ФБР США.

– Он помогает организовывать работу Национальной ассоциации по проблемам развития цветного населения.

– Я так и думал.

– Что вы думали?

– Эта организация одна из тех. Одна из так называемых организаций по защите гражданских прав, где полно красных и тех, кто рано или поздно станут красными.

Я решил, уж не безумен ли он, и тут же подумал: "Если я работаю на него, то и сам недалеко от него ушел".

Глава 15

Хаим Венцлер был странный человек, но он пробудил во мне дорогие моему сердцу воспоминания детства и не показался таким негодяем, каким его изображал агент Крэкстон. Я решил, пока Крэкстон не знает, где находится Андре, заняться именно им. Я подозревал, что агент ФБР говорил мне далеко не всю правду. На авиазаводе произошло что-то серьезное. Невозможно было поверить, что он взялся избавить меня от налогового управления только ради какого-то профсоюзного организатора. Я должен был разузнать, где скрывается Андре. Это была моя козырная карта. Но задача предстояла нелегкая.

Крэкстон проявил недюжинную сообразительность, выбрав меня, потому что ФБР нечего было и нос совать в негритянские районы. В те времена цветные весьма неохотно сообщали белым что-то, хоть отдаленно похожее на правду А в ФБР работали одни белые.

Я имел еще одно преимущество – знал Андре и его компанию.

У Андре была подружка, у которой от него родился сын. Я знал, она живет где-то возле Флоренс и не работает. Андре очень гордился своим малышом, поэтому удрать с Линдой он, возможно, решил не только из-за того, что ее внимание польстило его мужскому самолюбию. Наверно он надеялся выманить у нее какое-то количество долларов для своего сынишки.

А кроме того, были неприятности, связанные с авиазаводом "Чемпион" и его знакомством с Хаимом Венцлером.

Муж Линды, Уинтроп Хьюз, от Хуаниты ничего бы не добился.

Все это меня вполне устраивало.

На следующий день я заглянул в грязный домишко Хуаниты. Она прикидывалась, будто умеет обращаться с иголкой и ниткой и зарабатывает на жизнь шитьем, но я прекрасно знал – это неправда. И тем не менее принес с собой какую-то рвань и спросил, не может ли она ее починить.

– Лучше бы ты все это выбросил, – сказала она, посмотрев на свет мои дырявые штаны. Через дырки можно было видеть птичек, сидящих на телеграфных проводах. – Напрасный труд.

– Может быть, тебе не нужна работа?

– Нет, это не так.

– А можно подумать, что именно так. Я принес тебе свои рабочие штаны, и такая работа, гляжу, тебя нисколько не интересует.

Она съежилась под моим взглядом.

– Я просто хотела сказать, ты мог бы купить себе кое-что получше почти за те же деньги.

– Я сам решаю, как мне тратить свои деньги, – сказал я.

Она казалась такой маленькой рядом со мной. Маленькая женщина лет восемнадцати, с небольшими глазами и худыми ногами. Она не была красива, но глаза ее излучали свет любви. Многие женщины обретают этот взгляд, когда у них рождается первенец.

Андре-младшему было около четырнадцати месяцев. Он уже ходил и начинал проявлять характер.

Я принял от нее мальчика и прижал его к груди.

– Давай-ка пригляжу за ребенком, пока ты будешь штопать мои штаны, – по-отечески строго сказал я. Теперь-то я понимаю, что был вдвое старше ее.

Маленький Андре и я прекрасно провели время. Я позволил ему сначала походить по мне, а потом и поспать у меня на руках. Я даже подогрел его бутылочку с едой, попросив Хуаниту проверить, не слишком ли горяча. Сначала Хуанита робко мне улыбалась. Она сидела за кухонным столиком, зашивая мои штаны, а я расположился напротив нее на мягком стуле. Но она просто засияла, когда я сменил малышу штанишки, посадил его на столик рядом с ней и развлекал, как мог. Он даже не пикнул за все время.

Я продемонстрировал ей, что знаю, как смазывать ребенка кремом, чтоб у него не возникло опрелостей. Пока я втирал ему крем в попочку, Хуанита облизала свои серебряные губы и спросила:

– Ты не голоден, Изи?

И прежде чем я успел ответить, она продолжала:

– Я просто помираю с голоду.

Мне казалось, я делал все как нужно.

У Хуаниты не было близких родственников, и ей приходилось почти все время находиться неотступно при Андре-младшем. А всем известно, что лепечущий младенец способен довести до отчаяния человека с самыми крепкими нервами. Лучшее, что я мог сделать, это составить ей компанию, дать почувствовать, что рядом мужчина.

Я купил бифштексы, кукурузный хлеб, зелень и сам приготовил еду, потому что Хуанита, по сути дела, не умела и стряпать. После ужина она уложила Андре-младшего в картонный ящик на столе рядом с кушеткой и принялась стелить постель.

Потом Хуанита достала пузырек вазелина и показала мне, на что она способна. Ей было лет восемнадцать, и она не знала многого из того, что происходит в этом мире. Но Хуанита была воплощением любовной страсти и обладала способностью пробудить во мне ответное чувство.