Красная змея
Шрифт:
— Тебя может заинтересовать одна история.
— Выкладывай!
— Нет, не по телефону.
— Почему?
— Потому что я должна тебе кое-что передать.
— Хоть намекни. — Бланшар как будто пытался разжалобить подругу.
— Не скажу ни слова! Ты за все расплатишься хорошим ужином. Это вовсе не дорого.
— Да и денег у меня не много.
Пьер произнес эту фразу беззаботным тоном, но его финансовое положение и вправду выглядело не слишком ободряющим. На его банковский счет вот уже несколько месяцев не поступало
Пьер Бланшар слишком долго не мог сочинить ничего путного. Он знал, что перед ним распахнутся двери многих домов, стоит только в них позвонить, но продолжал упорствовать в своем отшельничестве. Кое-какие лекции и участие в радиопередачах, выпадающее от случая к случаю, позволяли ему пока что держаться на плаву. К тому же Пьер был избавлен от необходимости платить за съемное житье. Наследство, полученное от родителей, позволило ему приобрести мансарду, расположенную в одном из лучших мест Парижа — на пересечении улицы Вивьен с бульваром Монмартр, совсем неподалеку от здания биржи.
— В таком случае щедрейшая Мадлен берет расходы на себя. Однако я не желаю ничего объяснять тебе по телефону.
— Кто платит, тот и заказывает. Когда тебе удобно встретиться?
— Как насчет сегодняшнего вечера?
Вечер у Пьера ничем не был занят.
— Называй время и место.
— Ты бывал в «Ле Вьё бистро» на улице Клуатр, рядом с Нотр-Дам?
— Я никогда туда не заходил, но знаю это место. В котором часу?
— В восемь годится?
— Буду там ровно в восемь, как для смены караула.
Пьер уже собрался повесить трубку, но прежде прошептал голосом опытного сердцееда:
— Не оставляй меня в неизвестности. Хоть намекни, пожалуйста!
— Ни за что!
По тону Мадлен было понятно, что упрашивать ее бессмысленно.
— Ладно, тогда до восьми.
Бланшар не сразу убрал руку с трубки. Он долго гадал о том, что же собиралась поведать ему Мадлен. Эта женщина слов на ветер не бросала.
Пьер глубоко вздохнул.
«Быть может, сегодня вечером судьба повернется ко мне лицом», — подумал он.
Пьер Бланшар исколесил полсвета в качестве корреспондента различных парижских газет, побывал во множестве так называемых горячих точек и четырнадцать месяцев пробыл на посту специального корреспондента «Фигаро» в Лондоне. Два года назад он принял решение переменить свою жизнь и поселился в Париже, чтобы сделаться фрилансером и специализироваться на журналистских расследованиях.
Пьер устал шляться по свету, а еще больше — наблюдать самую темную сторону человеческого естества. Ему удалось вытащить на свет пару интересных историй и продать их по самой выгодной цене. Это позволило Бланшару накопить кое-какой капиталец и жить в свое удовольствие.
В свои сорок два года Пьер успел пересмотреть личное отношение ко многим вещам, но не дошел еще до той точки, где скептицизм губит все былые идеалы. С ним не приключилось
Женщины находили его привлекательным из-за кучерявой копны волос с проседью, зачесанных назад, из-за цвета его кожи. Это была сложная комбинация молочно-белого цвета, полученного от отца, и смугло-оливкового — это от матери.
Отец Пьера в свое время командовал одним из полков, сражавшихся в Алжире против войск Фронта национального освобождения. Это обстоятельство не помешало полковнику за несколько месяцев до ухода французских войск из Алжира жениться на местной уроженке, редкостной красавице, дочери преуспевающего коммерсанта. Полковник был на четырнадцать лет старше своей невесты.
У Пьера была старшая сестра, но они почти не поддерживали отношений после гибели родителей в авиакатастрофе. Самолет направлялся в Соединенные Штаты, где дочь проживала с тех пор, как вышла замуж за американского офицера. Несколько лет назад сестра Пьера жила в Форт-Ноксе — это было последнее, что он о ней слышал.
Его личная жизнь выдалась крайне неудачной. Пьер очень рано женился на своей однокурснице, через два года развелся. По счастью, детей у них не было. Затем журналист пережил несколько непродолжительных романов, самым ярким впечатлением от которых были оргазмы.
Вторая попытка наладить прочную семейную жизнь лопнула, не продлившись и года, когда Пьер застал Сандру с любовником в своей собственной квартире. Он выставил ее на улицу пинком под зад, так как не был столь современным, чтобы допускать подобные вещи. С того случая прошло четыре года, но Бланшар до сих пор помнил и точную дату — десятое мая, — и всю сцену. Сандра стояла голышом, упершись руками в стену и отставив задницу таким манером, чтобы любовник смог поудобнее пристроиться.
После того инцидента у Пьера бывали только случайные связи и веселые уик-энды.
Он явился в «Ле Вьё бистро» с пятнадцатиминутным опозданием. Помещение было узкое, вытянутое вдоль улицы. Столики лепились к стене, за которой привольно располагалось несколько банков.
Мадлен курила в ожидании.
Бланшар чмокнул ее в обе щеки, посмотрел на часы и принялся сбивчиво извиняться.
— Что ты за раздолбай! Совершенно не переменился!
Пьер решил, что вдаваться в объяснения — это только портить ситуацию, поскольку, несмотря на ворчание, его приятельница все-таки улыбалась. Бланшар был знаком с Мадлен Тибо еще с университетской скамьи. Они учились на разных факультетах — она на историческом, он на журналистике, — но встречались на вечеринках. У них были общие друзья. Несмотря на то что их жизненные пути сильно разошлись, они время от времени виделись. Их дружба была достаточно прочной, чтобы после нескольких месяцев обоюдного молчания они созванивались как ни в чем не бывало.