Красно-белый. Том 4
Шрифт:
Вместо реальных игроков соперника мы в штрафной расставили деревянные с человеческий рост стойки. И первая предложенная мной комбинация заключалась в следующем: Саша Заваров протаскивал мяч по своему правому краю и не глядя пасовал пяткой себе за спину под набегающего следом меня. Моей же задачей было влепить по катящемуся навстречу мячу так, чтобы он перелетел деревянные стойки и опустился в дальний левый верхний угол ворот. Что-то подобное Юрий Гаврилов и Саша Калашников разыгрывали уже через центр. Калашников, стоя спиной к воротам, останавливал пас от Гаврилова, затем цеплял его носком и накидывал точно на ногу набегающего
Однако у Гаврилова сегодня не получалось никак. Мяч либо попадал в деревянные стойки, либо улетал выше перекладины, либо залетал в ворота по центру, где его должен был легко брать голкипер предполагаемого соперника. Зато я клал чуть ли не каждый второй мяч точно в «лузу». А когда Николай Петрович потребовал, чтобы я и Гаврилов поменялись местами, он пошёл направо, а я пошёл в центр, то стали попадать мячи и после передач Саши Калашникова. Вот за этим самым интересным занятием нас и застал унылый мелкий дождь.
— Куда пошли? — погрозил нам кулаком «дед». — Вчера притащили с улицы каких-то баб, это раз. Потом вас видели в ресторане «Арбат», это два. Кто-то из вас там пел песни, это три. Теперь будьте добры поработайте как следует, это четыре. И топом, Гаврила, ты чего всё время мажешь? Ворота не видишь после вчерашнего?
— Ворота вижу, нога после Тбилиси побаливает, — соврал Юрий Васильевич, потерев колено.
— Ладно, ты свободен, — проворчал Николай Петрович. — А вы, обалдуи, продолжили. Один пасует, двое бьют, каждые три минуты смена. Через полчаса приду, проверю.
И когда Гаврилов и Старостин пошагали в корпус, мы хитро переглянулись и выдохнули. Сашка Калашников на радостях даже перекрестился. А затем продолжилась наша кропотливая работа над техникой дальних ударов. Так как в игровых видах спорта самые важные приёмы требуется доводить до полного автоматизма.
Глава 4
Помнится, в том моём первом детстве все советские газеты наперебой хвастались, как лихо, без единого выстрела, как без шума и пыли был взят нашим супер спецназом дворец афганского узурпатора Хафизуллы Амина. А ещё писали, что Амин на корню продался ЦРУ, поэтому его и шлёпнули. Лишь со временем, гораздо позже я узнал, что в этой голимой «газетной утке» нет ни единой капли правды. Хафизулла Амин являлся большим поклонником марксизма-ленинизма, был идейным и убеждённым сталинистом. И он первым открыто объявил, что в Афганистане строится социалистическое общество. Кстати, Амин пришёл к власти как раз в эти самые дни, когда я с друзьями катался по ночной Москве и веселился в ресторане «Арбат».
И именно из-за своего убеждённого сталинизма Хафизулла будет управлять своей многострадальной суровой землей всего сто дней, до декабря этого года. Его кумир, Сталин, в своё время взрывал церкви и сажал священников, и Амин тоже начнёт с гонений на религиозных деятелей. Сталин отнимал землю у частников и загонял крестьян в колхозы, и Амин тоже станет отнимать землю у местных предпринимателей с целью создания государственных сельхозпредприятий. Само собой, после таких безумных реформ, Амин превратиться во врага афганского народа номер один, а его дворец станет самой настоящей осаждённой крепостью. Поэтому когда в ЦРУ узнают, что советский спецназ, который должен был защищать и охранять дворец Амина,
Однако в этом 1979 году ни один Амин подражал «отцу народов». В крохотной горной Албании у власти пожизненно сидел ещё один идейный коммунист — Энвер Халил Ходжа. Этот лидер албанского народа после политики десталинизации, объявленной Хрущёвым, пришёл к выводу, что ему с Советским союзом не по пути. А раз лично ему не по пути, то значит и всем албанцам строго настрого запрещалось иметь какие либо отношения с советскими людьми. По этой причине, когда в одной шестнадцатой финала Кубка обладателей кубков нашему «Спартаку» по жребию выпал албанский клуб «Влазния» из города Шкодер, то албанские футболисты тут же сами снялись с розыгрыша.
И в эту среду 19-го сентября большая часть нашей красно-белой команды вместо игры с «Влазнией», собралась на первом этаже жилого корпуса у телевизора, чтобы поболеть за киевское «Динамо». Сегодня подопечные Валерия Лобановского принимали в гостях болгарский ЦСКА из Софии. Это в чемпионате Союза мы непримиримые соперники, а на Еврокубках всё наоборот, чем успешней выступают наши коллеги из других советских команд, тем больше квот получает страна. Пока же максимальным представительством в Еврокубках, мы похвастаться не могли. Кстати, кроме киевского «Динамо» сегодня донецкий «Шахтёр» принимал «Монако», а «Динамо» Тбилиси в гостях на «Энфилд Роуд» в 1/16 Кубка чемпионов встречалось с английским «Ливерпулем».
— Предлагаю на сегодняшний счёт поставить по рублю, — сказал я, когда по телевизору высветились составы играющих команд. — Счёт будет 2:1 в пользу Киева.
— Нашёл дураков с тобой спорить, — усмехнулся Евгений Сидоров, неплохой полузащитник, который мог выйти по ходу матча почти на любую позицию — хоть в защиту, хоть в нападение.
— А я поспорю, — возразил защитник Саша Мирзоян. — «Динамо» выиграет с разницей в два мяча. 3:1 или 4:2. Наши сегодня забьют много.
На этих словах Александр выложил на журнальный столик бумажный рыжий рубль. И я тоже добавил к нему свою рублёвую купюру.
— А что, можно ставить и на разницу? — чуть ли не хором загомонили парни из дублирующего состава. — Тогда и мы ставим на два мяча. Наши забьют много.
— Какой вам смысл ставить на разницу? — хохотнул я, когда увидел, что против моего одинокого рублика собралась кучка в десять рублей. — Поделите мой рубль на десять частей? Ха-ха. Ладно. Ставлю ещё рубль, что счёт будет 2:1.
— Это уже серьёзный разговор, — подмигнул мне Юрий Гаврилов и к моим двум рублям присовокупил свои два трудовых «рыжика».
И тут же к десятке добавили свои деньги: Фёдор Черенков, Серёжа Родионов, Александр Заваров и некоторые другие ребята из дубля.
— Четыре рваных против двадцати, на пиво хватит, — шепнул мне на ухо Гаврилов, когда в телевизоре забегали парни в белых футболках и синих трусах и футболисты гостей, которые играли в полностью красной форме.
И вдруг в фойе первого этажа вошли Николай Петрович Старостин и журналист «Советского спорта» Юлий Михайлович Сегеневич, 40-летний седовласый мужчина с мясистым носом и умными внимательными глазами. «Для сорока лет выглядит старовато», — отметил я про себя. И пока Старостин и Сегеневич искали куда присесть, Юрий Гаврилов быстро накрыл деньги первой попавшейся под руку газетой.