Красные нити
Шрифт:
Я поднялась из-за стола и направилась к двери.
— Эй, ты куда это собралась?! — заорал Сильвестр.
Он попробовал подняться, но его удержали цепи.
— Слышишь?! Эй! Я с тобой говорю! А ну вернись, дрянь белобрысая! Повтори, что ты сейчас сказала?! Какая ещё внучка?! Эй, вернись, я сказал!
Он истошно и яростно кричал мне в след, громко звеня наручниками.
Я вышла из комнаты допросов и, закрыв глаза, несколько раз глубоко вздохнула.
От захлестнувшего меня напряжения и переживаний кровь
Следом за мной вышел Стас. Он подошёл ко мне, я быстро обернулась и увидела на лице Корнилова ошеломление.
— Ника, что это сейчас такое было?! — спросил Стас, пристально глядя на меня. — Кого изнасиловал сын Сильвестра? У него правда есть внучка?
— Я… я не знаю, — ответила я. — Орест Гольшанский несколько лет назад изнасиловали некую девушку, Валентину Любинскую. И потом, после этого, она родила дочь, Раду…
Я рассказала Стасу про тот злосчастный день, когда Брон вёз Валентину в больницу и про то, как она погибла.
Стас закрыл лицо ладонями.
— Тебе категорически нельзя оставлять без присмотра, Ника, — тяжело проговорил он. — Стоит только отвернуться, как ты уже влипнешь в какую-нибудь историю!
— Прости, — виновато пискнула я.
— Ника, есть ещё что-то о чем я должен знать? — спросил Стас.
— Нет, — вздохнула я, думая о том гараже, в котором меня заставил раздеться Карабанов. — Нет…
— Уверена? — спросил Стас, с лёгкой издевкой. — Почему ты мне не рассказала про Алсуфьева? Что он сын Сильвестра?
— Прости, — снова повторила я, чувство вины было подобно следам от пощечины. — Я… я просто… после всего, что происходило… Я…
Я не знала, что сказать в свое оправдание. На глазах у меня появились слёзы, перед глазами все начало стремительно расплываться.
— Прости… — всхлипнула я. — Я забыла тебе сказать… просто столько всего…
— Я понимаю, это ты меня прости, — сочувственно произнес Корнилов, погладив меня по голове.
Он оглянулся на зеркало Гезелла, я тоже посмотрела туда. Там, за стеклом, Сильвестр Гольшанский беззвучно кричал и неистово стучал кулаками по столу.
— Ты выбила его из колеи, своими словами про внучку, — проговорил Стас.
— Это только мое предположение, — напомнила я. — Рада могла родиться от любого из тех насильников…
— Но мы будем придерживаться твоей версии, — проговорил Стас, взглянув на меня. — Она отлично подействовала на Сильвестра.
— Хорошо, — кивнула я.
Он ринулся к двери допросной, но когда я последовала за ним, остановил.
— Нет, — твёрдо сказал Корнилов. — Не нужно… Ты сделала то, что должна была.
Стас улыбнулся мне.
— Дальше я сам.
— Ладно, — я пожала плечами. — Как скажешь…
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Среда, 27 января
Как только
— Где она?! Где эта белобрысая дрянь?! Приведи её сюда, подполковник! Пусть немедленно объяснит! Я хочу знать про какую внучку она говорила! И кого изнасиловал мой сын?!!
— Тогда заткнись, сядь и слушай, — проговорил ему Стас.
Сильвестр обжог Стас взглядом, но всё же опустился на стул.
Корнилов садится на стал, оставшись стоять над Сильвестром.
— Поговорим о приюте «Зелёная колыбель»? — спросил Стас.
Гольшанский в ответ криво усмехнулся.
— Разнюхали, всё-таки…
— Портной продолжал убивать девочек все эти годы, — Стас не спрашивал. — За девочками, обычно, приезжал ты или Нифонт.
Гольшанский посмотрел в глаза Стасу, и Корнилов понял, что они с Никой вышли на верный путь. И более того, вот-вот подберутся к истине.
— Если вы знаете про приют, — ответил Гольшанский, — вы должны знать и о Беккендорфе.
— Мы о нём знаем и ищем его, — кивнул Стас. — Скажи, Сильвестр, а не ты ли подсказал этому подонку устроить в приюте подпольный бордель для богатых педофилов?
— Нет, — скривился Сильвестр, — девочки меня интересовали только ради ритуалов.
Он хмыкнул и покачал головой.
— Я видел новости. Такого количества арестов среди чинуш и олигархов наша Русь давно не видела…
— Толи ещё будет, — протянул Стас.
— Только о новой социалистической революции не мечтайте, подполковник, — ответил Сильвестр. — Вы, вроде, не похожи на идиота.
— Оставим политику, — предложил Стас, — кто эта женщина, ради которой вы и Портной совершали эти убийства?
Сильвестр отвёл взор. Стас подошел к столу:
— Сильвестр! Кто эта женщина?! Зачем ей эти убийства?! Зачем ей смерти девочек?! Отвечай!..
— Я не могу!.. — прорычал Сильвестр и поднял взор на Стаса.
Не смотря на то, что его лицо искажала злость, Корнилов отчётливо разглядел в глазах Гольшанского неподдельный страх. Не тот страх разоблачения, который появился у него от слов Ники и не тот удивленный взгляд, когда девочка рассказала про то, чего никто знать не мог априори. Нет, сейчас в глазах Сильвестра засел самый настоящий ужас перед чем-то неотвратимым и колоссально кошмарным.
Так чего же так может боятся безжалостный и хладнокровный подонок, вроде Сильвестра Гольшанского? Особенно, если учитывая, что Людмила не первая любовница, которую он «наказал» или, вернее, пытался «наказать».
— Вы не понимаете, куда лезете, подполковник! — в глазах Сильвестра подрагивали лихорадочные блики. — Она… она- это, нечто гораздо более худшее и опасное, с чем вы когда-нибудь могли бы столкнутся!..
Стас не перебивал его.
— Эти девочки… они…
Он не смог договорить и замотал головой.