Красные нити
Шрифт:
Корнилов бросил взгляд в сторону звука, но это была какая-то женщина с пачкой сигарет в правой руке.
Стас смотрел на пролетающие за окном зимние пасторали и мысленно отсчитывал время.
Он не смотрел на часы, предпочитая считать время лично.
Прошло двадцать секунд с момента получения видео от Ники.
За окном промелькнули деревенские дома и небольшие уютные коттеджи.
Сорок пять секунд. Лес, бесконечный густой лес за окном. Стас подавлял рвущееся наружу нетерпение. Рядом, за спиной пробежали двое шумных
Стас отвлекся, посмотрел им вслед. Увидел, как на детишек нашикала мать и быстро загнала их в купе.
Стас представил, что эта молодая мать и двое её детей могут погибнуть, могут никогда не вернутся домой, и эти дети никогда не начнут жить…
Корнилов мотнул головой, прогоняя прочь назойливые мрачные мысли. Прочь. Этого не будет! Этого не произойдёт! Они не допустят! Он не допустит…
Открылась дверь из тамбура. Стас бросил взгляд в сторону и тут же вновь уставился в окно. Это был он. Тот самый мужчина с… очень неприятным взглядом. Взглядом человека, который готов на все и ему всё равно.
Стас ждал, когда он подойдёт ближе. Корнилов с трудом удержался, чтобы не взглянуть на сумку в руке мужчины. Но тот вдруг остановился. Стас почувствовал, как его сердце сделало сальто и осторожно взглянул на мужчину с сумкой.
Тот мгновение смотрел ему в глаза, а в следующий миг развернулся и бросился прочь.
Стас молча рванул за ним. Мелькнула мысль выстрелить в спину мужчины, но Корнилов не знал какого рода взрыватель на бомбе террориста. Это может быть едва заметный проводок с кнопкой, зажатой большим пальцем террориста и стоит его пристрелить, как палец разожмется и это будет конец. Стас уже видел последствия поспешных действий, как полиции, так и подразделений сил специальных операций.
Они ворвались в следующий вагон. Корнилов выругался, увидев сколько людей вышли из своих купе.
— Мать вашу!.. — рявкнул Стас.
Люди во все глаза таращились на двух бегущих мужчин.
Внезапно террорист резко остановился и размер, подняв вверх правую руку. Стас тоже остановился на бегу.
— Всем оставаться на месте! — проорал он неожиданно высоким голосом. — Я взорву здесь всё к чертям! Я взорву! Стоять!..
Стас остановился, гневно дыша и глядя на террориста.
— Ни с места, мент! — мерзко ощерившись, произнёс террорист. — Я взорву на хрен этот поезд!
Люди вокруг буквально оцепенели, все в ужасе глядели на происходящее.
— Сам то тоже сдохнешь, — холодно проговорил Стас, с презрительной снисходительностью.
— Да и по**й, — с ядовитым пренебрежением бросил мужчина. — Меня в этом с**ном мире больше ничего не держит!
Стас смотрел ему в глаза и видел, что этого человека бесполезно убеждать в обратном. Он давно решил уйти и только ждал момента, чтобы сделать это как можно заметнее и больнее для всех. Он ненавидел этот мир и ненавидел всех живущих в нём.
А это значит, что и взывать к его совести и жалости тоже бесполезно.
— А
Его вопрос поставил террориста в тупик.
— Чего?
— Если Беккендорфа нет в этом поезде, — произнес Корнилов, — всё, что ты сделаешь будет напрасно. Разве нет?
— Я знаю, что он в этом поезде, — гадостно ухмыляясь ответил мужчина. — Мы знаем. И он обязательно сдохнет, мент. Можешь не сомневаться.
— Не факт, — пожал плечами Стас. — Если ты взорвешь бомбу здесь, пострадает только этот вагон и немного те, что будут рядом.
В глазах террориста мелькнула тревога, ему хотелось уйти как можно громче. Ему хотелось, чтобы все заметили его уход, чтобы все говорили об этом. А это можно было сделать только прихватив с собой несколько десятков или даже сотен спутников.
Елизавета Гольшанская отлично знала кого посылать на такое задание.
— Ты даже не знаешь, какая мощность у этой штуки, — с торжеством проговорил террорист.
— Полагаю у тебя в сумке килограммов шесть тетрила, чего вполне достаточно, чтобы поезд сошел с рельсов и погибло достаточно человек, чтобы об этом поговорили пару-тройку недель.
— Пару тройку недель?! — воскликнул мужчина и глаза его едва ли не буквально налились кровью. — Об этом буду говорить годами!
— «Бедный парень», — мимоходом подумал Стас, — «Он считает мир дерьмовым местом, а людей в нем искренне презирает. Но видимо сам даже и не подозревает, что человечество, в большинстве своем, эгоистично ровно настолько, чтобы быстро забыть о произошедшей под Москвой трагедии. В лучшем случае, пройдёт пара месяцев, пока подавляющее большинство людей перестанет обсуждать этот терракт и количество жертв».
Кто из нас сегодня помнит, что именно случилось в Беслане в четвертом? Кто помнит Будённовск, Домодедово или взрыв домов на Каширском шоссе и улице Герьянова? В лучшем случае «сознательные» граждане помнят Норд-Ост, да и то только потому, что из этой трагедии, на крови погибших, раскрутили настоящий инфоповод.
— Не хочу тебя огорчать, — продолжал Стас, — но нет. О том, что здесь случится вряд ли будут долго говорить. Людей куда больше волнует то, что происходит с ними, то что затрагивает их каждый день. Цены на бензин, выплата ипотеки, какой сериал посмотреть и, что надеть завтра на работу. А уж о тебе и вовсе никто даже не узнает.
— Неужели?! — прорычал мужчина, прожигая Стаса ненавистным взглядом.
— Да, — без сожаления, легко ответил Стас. — Ты ведь здесь даже не по своей воли, а поручению… мы оба знаем кого.
Корнилов сделал выразительное ударение на последнем слове.
Судя по лицу мужчины с пустым взглядом, он поверил в слова Стаса и нашёл их вполне разумными.
Корнилов видел, что террорист замешкался. Он готов был погибнуть, готов был пожертвовать собой, лишь бы сделать этому миру и стране, как можно больнее перед своим уходом.