Красные нити
Шрифт:
Сеня сказал не лезть… Надеюсь, он справится. Но, мы не можем опять упустить Пожирателя. Потому что, я в этом почти не сомневалась, второго шанса поймать его нам не представится: или он безнадёжно и крепко заляжет на дно, или же раньше нас до него доберутся люди Елизаветы.
Да, не смотря на запредельный уровень шокового состояния и вызванное этим смятение, я осознавала уровень опасности. Я понимала, что Пожиратель может запросто убить меня. Но, я так же понимала, что сейчас он легко может ускользнуть.
Я перешла в следующий вагон, здесь столпилось большое количество любопытных, я слышала, что все обсуждают
Я тут же подумала о Стасе и о том террористе с пустым, отстраненным взглядом. Предостерегающее, опасливое чувство закралось внутрь меня и застряло в горле.
Отбрасывая пугающие раздумья о Стасе, я едва не бежала вперёд. В следующей вагоне я его догнала, точнее увидела спину убегающего Беккендорфа.
— Нестор! — зачем-что закричала я.
И тут же поняла, что это была ошибка. Пожиратель развернулся и вскинул руку с пистолетом.
Люди в вагоне, с криком, пригнувшись едва ли не к полу, юркнули в свои купе. Большинство из них тут же позакрывали двери к себе.
Беккендорф, в безумном взгляде которого дрожали лихорадочные блики, свирепо и шумно втягивал носом воздух. Его правая рука с пистолетом слегка подрагивала. Я инстинктивно подняла ладони на уровне груди и чуть отступила назад. От плеч по спине до пяток спустилось щекотное, вибрирующее и прохладное чувство — мое тело лучше меня ощущало зашкаливающую опасность и вероятность моей сиюминутной гибели.
— Надо было вас с твоей подружкой ещё тогда по-тихому удавить! — озлобленно прорычал Пожиратель.
— В конечном итоге, это всё равно ничего бы не поменяло, Беккендорф, — подрагивающим голосом проговорила я. — О том, что ты делал с этими девочками, рано или поздно всё равно стало бы известно.
— Я с ними ничего не делал, — фыркнул Пожиратель и похабно ухмыльнулся, — я только иногда наблюдал…
— И записывал видео, — выразительно произнесла я.
Ухмылка с ползла с лица Беккендорфа.
— Так полиции от меня нужны видео?
— Да, — я не стала скрывать истины, в этом не было смысла.
— Интересно… — протянул Пожиратель. — А что нужно тебе? Ты ведь не полицейская… что тебе надо от меня? А?
Я пару секунд смотрела в его глаза. Там в бликах и отражениях очертаний коридора вагона дрожала накопленная ненависть, злое презрение и тщательно скрываемая трусость. В этот миг для меня стало ясно, что Беккендорф, как и многие другие до него, стал порочным и мерзким человеком, чтобы скрыть собственную слабость, страхи и осознанное чувство неполноценности. Этот человек, в глубине души, презирал себя, стыдился своей истинной натуры, боялся своих мечтаний. И ещё больше боялся, что кто-то может узнать его, настоящего.
— Мне от тебя нужно только одно: чтобы ты перестал бояться себя, — произнесла я печальным и проникновенным голосом.
Беккендорф скривился.
— Бояться? Себя?! Ты головой ударилась, что ли? Или дура от рождения?!
— Ты знаешь, что я права, — не обращая внимание на его язвительность, произнесла я и сделала шаг вперёд.
— Чего?.. — лицо Пожирателя перекосило от непонимания. — Что ты несёшь?
— Что это было, Нестор? — вопрошала я. — Что ты пытался скрыть от мира, все эти годы? Что ты пытался защитить своей показательной жестокостью и мерзостью? Ты ведь не психопат, Нестор. Твоё мышление
Говоря это, я ступала вперёд, постепенно приближаясь к Нестору.
На его лице так и застыла перекошенная гримаса.
— Что ты можешь знать обо мне?!
— Гораздо больше, чем ты решишься кому-то рассказать, — размеренно и мягко произнесла я. — Ты… ты рос с двумя старшими сёстрами и тёткой… Тебе было очень несладко, сёстры то и дело подшучивали и даже издевались над тобой… Из-за этого над тобой нередко глумились и в школе… И хотя тебе, наверняка, доставалось от мальчишек твоей школы, больше всего ты ненавидел девушек… Нет!
Я быстро мотнула головой, пристально глядя в глаза Беккендорфа — его зрачки начали расширяться.
— Девочки, — с нажимом проговорила я. — Ты их ненавидел. Ненавидел девчонок из своего класса… Да, Нестор? В каждой из этих девчонок, что ты подкладывал богатеям, ты видел кого-то из своих ненавистных одноклассниц? Так ведь? За что тебя больше всего презирали, Нестор? За что над тобой издевались?.. И за что, ты больше всего ненавидел девочек, Нестор?..
Я подступила ещё ближе.
— А-а… — кивнула я, — да… Ты ненавидел девочек потому что… ты не мог себе позволить то, что могли позволить они. Тебе хотелось другого Нестор… Так ведь?
Я вспоминала те эпизоды из жизни Нестора, которые мне удалось увидеть, когда я перебирала его вещи. Если я права, то многое в поведении Беккендорфа, на протяжении всей его жизни, теперь становилось понятным. А, судя по бледному лицу Нестора и выступившим каплям пота на его щеках, я, как минимум, была близка к истине.
— Тебе ведь всегда нравились не девочки, Нестор… — проговорила я уже тише.
— А ну заткнись! — вскричал взбешенный Нестор. — Захлопни пасть! Слышишь?! Ты ничего обо мне знаешь! Ни черта! И не смей тут стоять и трындеть с таким умным видом, как будто ты знаешь большего моего!..
Он тяжело сглотнул и продолжил свою тираду:
— Девок я всегда презирал и ненавидел за их лживую, непостоянную и меркантильную натуру! Посмотрите на себя! Вы же с детства только и делаете, что берёте… В какой-то момент, вы решили, что вам всё дозволено, что вы можете играть чувствами парней, что можете требовать от них все, что захотите, стоит вам только ноги раздвинуть… А что вы вообще можете предложить мужчине, кроме своего тела и временной фальшивой любви? Вы всегда… постоянно ищете только там, где вам выгодно и вам плевать на чувства парней… Вы никогда не сможете до конца понять мужчин… Зато один мужчина всегда поймёт другого… Нам куда больше свойственна верность и преданность, мы и правда умеем любить и горячо и долго, мы умеем хранить любовь… а не ищем, где уютнее и потеплее… Так какого хрена, стоит на вас тратить время и силы… Единственное на что вы годитесь, так это исключительно на репродуктивную функцию… Всё! В остальном вы-пустое место! Наглые, лживые, двуличные, жадные и меркантильные с**и!