Красные волки, красные гуси (сборник)
Шрифт:
Балконная дверь хлопнула. Она подняла голову, настороженно вслушиваясь.
Нет. Ветер.
– Да, – сказала она спокойно. – Все в порядке.
Прощай, мой ангел
Повесть
Народу на площади Воссоединения было полным-полно – как всегда по вечерам… Мне пришлось долго крутить головой, прежде чем я отыскал Кима, который сидел на скамеечке у памятника. Крылатый Георгий с копьем наперевес пикировал на крылатого же дракона – подсвеченная заходящим солнцем скульптурная
Мы уселись за столик под транспарантом «Да здравствует дружба народов!» и спросили пиво. Пиво имелось, но оказалось теплым. Это потому, что плановое хозяйство, сказал Ким. Интересно, а в Америке? Холодное, уверенно ответил я, равноправие ведь… Хотя довольно смутно понимал, какая связь между равноправием и холодным пивом. У нас тоже равноправие, сказал Ким и нехорошо усмехнулся. Какой-то тип за соседним столиком внимательно на нас покосился, и я пнул Кима ногой. Тот заткнулся, почесал за ухом и сказал:
– Ладно, что мы имеем?
Я протянул ему папку с распечаткой.
– Сделал я тебе Австралию. Ну и все остальное – как исходную базу. А дальше уже твоя забота.
– Ну, и что получилось? – спросил Ким.
– В общем, расселяемся помаленьку. Индейцы мигрируют в Америку – через Берингов… Технологии самые примитивные…
– Ясно, – пробормотал Ким, перелистывая распечатку. – А… Малая Азия? Ближний Восток?
– Котел. Плавильный котел. Собственно… Вот, погляди – если в некоторых регионах сделать упор на животноводство… Я так понимаю, что должен начаться бурный рост численности. Ну, и темпы развития – соответственно… А дальше… мне кажется, прогрессия будет не алгебраической, а геометрической… ну, ты сам посмотришь.
– Ладно. Посмотрю. А здорово получается… – задумчиво сказал Ким, – золотой век.
Он очень талантливый малый, этот Ким – программист божьей милостью, блестящий самоучка, пессимист и нытик. Вообще-то он электрик. Лицензионный электрик. Я его подцепил, когда он явился ко мне на дом по вызову из ЖЭКа – чинить испорченный выключатель. Мы усидели восемь бутылок пива, уже на пятой решили, что понимаем друг друга с полуслова, и сразу приступили к Общему Делу. Правда, перед этим Ким проверил, нет ли жучка в телефоне. В последнее время поговаривают, что повсюду понаставили этих жучков – в особенности на квартирах итээровцев, которых всегда числили неблагонадежными. По мне, так это паранойя – кому мы на фиг нужны?
Я подозвал официантку и заказал еще пива.
– Не было никакого золотого века, дурень ты, дурень. Быть не могло. Пища, территории… когда их хватало?
– Ну, не знаю, – упрямо сказал Ким.
Пока мы сидели, стемнело. Зажглись фонари, вода в фонтане, уступами спускающемся к площади, засветилась красными и синими огнями, на здании Почтамта замерцал экран телевизора – по Первому каналу транслировалось заседание очередного пленума…
– С чего бы это так Аскольд расшумелся? – рассеянно спросил Ким.
«…сохранить свою самобытность, – вещал тем временем экран, – … так называемая американская демократия… падение нравов… апология секса и
Я вздохнул.
– Да в Нижнем Городе отродясь так было… Подол, он и есть Подол. Трущобы.
Ким ерзал на шатком стуле. У него был вид человека, который собирается о чем-то попросить – и не решается. Слишком знакомый мне вид. Валька говорит, я лопух – никому не умею отказывать… При этом забывает, что в свое время именно так она меня и окрутила. Я вздохнул и приготовился к худшему.
– Ну, что еще?
– Насчет Нижнего Города, – неуверенно произнес Ким, – ты ж там вроде вырос…
– Ну, вырос…
Сам-то Ким из Новосибирска – приехал в столицу с потрепанным рюкзаком за плечами и осел тут помаленьку. Прижился… Провинциалы – люди покладистые.
– Слушай, – шепотом сказал Ким, – очень надо… там один мужик есть, на Подоле… Он пенициллином приторговывает… выручил бы, а?
– Да меня прижмут тут же…
– Брось, до пяти граммов – законно.
– Не в этом дело. – Я вздохнул. – Зачем тебе пенициллин-то?
– Тетя заболела, – очень быстро ответил Ким.
– Ладно врать-то.
Ким – круглый сирота. Родители его погибли во время новосибирского инцидента, иначе с чего бы это он в Киев подался пятнадцати лет от роду…
«И хотя китайский путь нам, демократическому, народному государству, чужд, нельзя все же забывать, что Китай – наш ближайший сосед… укрепление взаимодоверия…»
– С каких это пор мы с Китаем задружились? – удивился Ким.
– Они у нас официальное представительство открыли, – заметил я. – Ты не знал?
– Да ну, я и не смотрю эти сводки, – отмахнулся Ким.
Я сказал:
– Не нравится мне все это.
«…Укреплять дело Единения. Нельзя не признать, что у нас до сих пор имеются отдельные случаи нарушения прав человека, причина которых часто кроется в неразберихе и бюрократизме, царящих внутри отдельных ведомств, и в несогласованности их работы. Мы до сих пор склонны недооценивать человеческий потенциал, тогда как люди и есть истинное наше богатство…»
– Интересно, – заметил я, – к чему это он клонит?
Но Киму явно было не до того. Он вообще мало интересовался политикой, Ким.
– Так как?
– Что – как? Ты мне мозги не пудри. Нет у тебя никакой тетки. Ты что ли заболел? Так подай заявку.
Ким жалобно сморщился.
– Да не я, – сказал он шепотом, перегнувшись через столик, – кот…
– Кот? – Я вытаращился на него.
В Нижнем Городе кошек полно. В Верхнем они – редкость. Мажоры не держат домашних животных – испокон веку не держат. Иметь кота – неудобно, даже слегка стыдно… понятная, позволительная, но все же слабость… все равно что для мажора – держать в сортире номер американского «Плейбоя».