Красный дом
Шрифт:
– Это не так.
Сидящая за соседним столом пара стала прислушиваться к их разговору.
– Если б я умел заводить друзей, то, быть может, сделал то же самое. – Брат опять засмеялся, на сей раз добродушней.
– Дело не в этом. – Лучше прекратить разговор, иначе он бог весть куда зайдет. Анжела выпрямилась и с глубоким вздохом сказала: – Давай объявим перемирие.
– Перемирие? – переспросил Ричард. – Мы что, воевали?
– Наверное, лучше нам поесть пирожных.
– Да, – не отрываясь от книги, встрял Бенджи. – Пожалуйста, купите мне вот это, шоколадное, с белой глазурью.
«Грузовые автомобили перевозят тяжелые грузы на дальние расстояния.
«Ариэль-Гель-Нимбус 11». До чего смешно называют обувь. Однако Ричарду нравился запах чистоты и пластика. Он завязал шнурок на левой кроссовке и потянулся за правой, лежащей в коробке. Разговор с Анжелой задел его. Только не по причине ее признания в своих чувствах, а потому, что он о них ничего не знал. Ему и в голову не приходило, что все это сестру так огорчало. Мать ненавидела его за то, что он присматривал за ней, а потом – за его уход. Пять лет он прожил с пьющей матерью, и никто его за это не поблагодарил. Если есть такая штука, как высокие моральные устои, то он точно достиг самых высот.
Краем глаза Ричард заметил переплетение водосточных труб на соседнем доме и слегка развернулся, чтобы не видеть их.
– Сколько?
– Семьдесят девять фунтов и девяносто девять пенсов.
– Совершенство бесценно, – пошутил он, вспомнив слоган пива.
Продавец явно не заметил его иронии. Ричард решил – надо иметь самое лучшее. Сэкономишь двадцать фунтов сейчас – и позже пожалеешь об этом. Он встал и посмотрелся в зеркало.
– Как ощущения? – Парень, жизнерадостный и пухлый, носил модную асимметричную челку, из-за которой ему приходилось наклонять голову набок, чтобы видеть лучше.
– Отлично. Просто замечательно.
Ричард присел и снова поднялся. В памяти всплыл день, когда он уехал в Бристоль. Ричард шел по улице с рюкзаком за спиной, а мать кричала на него из окна. Колыхались шторы, и вся эта сцена отдавала дешевой мелодрамой.
Хорошо бы выйти и сделать пробный забег, однако Ричард не был уверен, что так можно. Он несколько секунд побегал на одном месте и сказал:
– Беру.
Анжела осталась в машине. Ей хотелось побыть одной, без Ричарда, да и вряд ли пейзаж изменится к лучшему, если пройти еще двести футов. Молодая индианка сражалась с молнией на оранжевой куртке. Чуть в стороне мужчина и двое подростков возились с самодельной ракетой трех-четырех футов высотой, с красным носом и хвостом. Мужчина быстро присел рядом с ракетой, потом отошел, и… Боже мой! Затрещав, как застежка-липучка, ракета рванула ввысь. Мальчишки восторженно орали и ждали, когда она упадет. Не дождались. Они вертели головами, осматривая окрестности, но пропажи нигде не было. Скорее всего, ракету снесло ветром, однако это все равно отдавало магией. Такую историю не стыдно рассказать друзьям. Анжела посмотрела на холм. Ее семья удалилась настолько, что все казались точками.
Может, Ричард лгал насчет Джульетты? Или создал ложное воспоминание, чтобы приглушить чувство вины? Если бы она только могла предоставить факты – бац, бац, бац! – да только она никогда по-настоящему не обдумывала прошлое, никогда не думала, что подробности нужно запоминать.
О боже, как хочется есть. Ирисок, конфет, печенья… Анжела открыла бардачок, и оттуда вывалилось несколько фотографий. Она собрала их и принялась разглядывать. Мелисса с томным взглядом. Мелисса посылает воздушный поцелуй.
Алекс оглянулся и увидел, как Дейзи и Бенджи швыряют друг в дружку овечьим навозом.
– Только сухим кидай! – кричала Дейзи.
В школе ему доставалось из-за нее: Эдди Чен сорок тысяч раз спел песню «Как девственница». После ее антинаркотического митинга стало еще хуже – Дейзи будто хотела, чтобы ее ненавидели. Алекс умел от многого отгородиться, но только не от этого. Ненормальная ли Дейзи или просто самодовольная тупица? Должен ли он защищать ее, или пусть сестра получает, что заслужила? Задолбался он искать ответы на эти вопросы.
– Эта фигня попала мне в волосы, ты, мелкий… – возмутилась Дейзи.
Станет ли она такой, как прежде? Не то чтобы они дружили раньше, но все же…
Луиза отошла в сторону. Девочка-подросток играет в мальчишескую игру. Кто бы мог подумать. Может, ее жизнь сложилась бы иначе, будь у нее сыновья или даже целый выводок детей, как она однажды мечтала… Порой, когда Мелисса сильно уставала, а Ричард отсутствовал, дочь сворачивалась клубком на кровати, клала голову ей на колени и задумчиво посасывала большой палец. В конечном счете не таких ли отношений ей хочется?
– Попал! – Бенджи натянул рубашку на голову и принялся бегать по кругу.
Дейзи стряхнула мокрый навоз с джинсов.
– Убью.
У Ричарда екнуло сердце. Он никогда так не играл. И никогда уже не поиграет.
Дейзи повалила Бенджи на траву.
– Так нечестно! – завизжал он, но не всерьез – такая игра ему нравилась.
Никто больше не катал его на спине, не подкидывал на руках. Можно, конечно, попросить, чтобы тебя обняли, когда грустно или ушибся, только вот от неожиданных объятий становится так хорошо на душе.
– Что с Анжелой? – Луиза смотрела вниз, где у подножия холма как попало стояли машины.
Ричарду нравилось, когда она заботилась о других.
– Похороны повлияли на нее сильнее, чем я думал.
– Ты купил кроссовки.
– Я видел, как Алекс сегодня бегал.
– Не сломай ногу.
– Не бойся, я ведь врач.
Луиза засмеялась, и Ричард вспомнил – она так же смеялась, когда он сказал ей эти слова в первый раз. Внезапно захотелось быть с ней наедине, заниматься любовью днем и видеть ее тело, озаренное разреженным шторами светом.
А Дейзи и Бенджи лежали на спине и глядели вверх.
– Смотри, небо движется!
– Идемте! – крикнул поднявшийся выше Алекс.
Двое воронов взлетели с какой-то падали, когда они проехали мимо них. Ящик на стене. Ферма «Руинсфорд». Ферма «Фри-Оакс». Ферма «Аппер-Хаус». Какой-то чокнутый пес три мили бежал за ними.
Алекса раздражала необходимость ехать на заднем сиденье и то, что за рулем кто-то другой. В следующем году он сам устроит себе отпуск. Например, в Доломитовых Альпах. В следующем году он сможет делать все, что захочет. Изучать экономику, историю или бизнес. Поехать в Брайтон, Лидс или Глазго. Путешествовать несколько лет. Начать собственное дело. Это не амбиции, а констатация факта. Если знаешь, куда хочешь поехать, то разрабатываешь маршрут и едешь. И почему большинство людей так долго с этим возятся?