Красный дом
Шрифт:
Они въехали в ворота, и Алекс увидел Мелиссу. Она читала, сидя на низкой стене, и он ощутил легкое волнение, как перед началом забега или когда хочешь сделать «свечку» на велосипеде, а поворачивать уже поздно.
Он вышел из машины и направился к ней. На Мелиссе были джинсы в обтяжку, ботинки, маленький черный жакет и кружевная туника в викторианском стиле. Волосы она, как и Луиза, заправила за уши.
Мелисса делала вид, что не замечает Алекса, пока он не подошел вплотную. «Началось», – подумала она, подняв к нему непроницаемое лицо.
Ей
– Что читаешь?
Мелисса молча показала обложку.
– Хорошая книга? – Алекс сел рядом и принялся болтать ногами как маленький.
– Угу. – Нужно говорить как можно меньше, пусть сам заполняет паузы в разговоре.
– Понятно. – Алекс посмотрел на свои ноги. Достаточно ли обыденно и расслабленно он выглядит? Трудно оценивать себя, не видя со стороны. – Как тебе здесь?
– Один балл из десяти.
– За что именно?
Ему хотелось услышать, что за него.
– За тишину и покой, за время подумать. – Мелисса подняла тихо шипящий бокал с джином и тоником. – Лимона нет. Но это лучше, чем ничего, верно?
– Сомневаюсь, что ты любишь тишину и покой.
«А он не безнадежен», – подумала Мелисса.
– А мне здесь нравится, – признался Алекс. – Простор, и вообще, сверху открывается прекрасный вид.
– Снизу тоже. – Мелисса шевельнула бровью.
Они немного помолчали. «Ну же, давай», – подумала она.
Алекс положил руку на ее бедро и ощутил тепло даже сквозь джинсы. Оба посмотрели на его руку, будто на птицу, которую не хотели спугнуть. Повернувшись, Алекс поцеловал Мелиссу. Как хорошо… Она уперлась руками ему в грудь, но он не выпустил ее – иногда девушки лишь притворяются недотрогами, к тому же ему очень не хотелось отпускать. Его рука нашарила ее грудь…
От Алекса слабо пахло потом, он пытался просунуть язык ей в рот, и Мелисса удивилась его силе. Она схватила один из его пальцев и отогнула в сторону.
– Хватит, чтоб тебя!
Он отпустил ее.
– Прости.
– Черт.
– Я увлекся.
– Я заметила.
Они замолчали. Над Черной горой с мушиным жужжанием пролетел вертолет. Алекс ощущал на губах вкус Мелиссы.
Она поднялась.
– Пока. У меня дела, и родителей повидать хочу. – Взяв книгу, девушка направилась к двери, оставив Алекса в абсолютной прострации.
В доме имелось несколько гравюр Викторианской эпохи, купленных оптом по дешевке у старьевщика в Глостере. Северный фронтон аббатства Уитби; нападающий на медведя пес; портрет Уолтера Деверо, графа Эссекса; охота в Брэмптоне; какой-то храм в стиле барокко; гора Сербаль в долине Вади-Фейран…
Луиза уложила айфон на подставку и коснулась кнопки «Играть». Стиснула ручки консервного ножа, и острое колесико начало взрезать жестяную крышку банки. Зазвучала песня «Там, где у улиц нет имен» группы «Ю-ту». Луиза высыпала фасоль в дуршлаг и смыла лиловую вязкую жидкость. Кухонного комбайна здесь не было, и она воспользовалась давилкой для картофеля, стуча ею о края миски, когда дырки забивались.
– Что ты делаешь? – спросила Луиза у Бенджи.
– Выбираю, что поесть, – ответил тот.
Ему нравилось стоять в пятне желтого света и облаке прохлады, исходящем от холодильника, где хранились груды съедобных сокровищ.
– Будь так добр, выбирай быстрее.
Бенджи что-то взял. Хлопнуло, звякнуло – и он ушел. Мельничка с перцем опустела, и Луиза достала с полки пластиковый контейнер. Сняла крышку с белой и ребристой, как бок монеты, каймой и принюхалась к содержимому. Пахло пылью, а не перцем.
Бенджи вошел в гостиную, сорвал пластиковую крышечку с йогурта и слизнул попавшее на штаны пятнышко. Он поставил баночку с йогуртом на стол, потом сложил альбомный лист восемь раз, получив в итоге подобие маленькой книги. Достал ручку со стержнями восьми цветов. Книга будет называться «Сто ужасных способов умереть», и в ней будут описаны пытки и убийства, но только не рак.
– Кто разрешил тебе взять этот йогурт, молодой человек? – спросила подошедшая мама.
– Тетя Луиза.
– И сколько в этом правды?
– Почти все.
«Дожидаясь вечера, поклонники развлекались танцами и веселыми песнями…» – гласил текст на открытой странице.
Однако Ричард уже спал.
– Честно говоря, это не только из-за Ричарда, – призналась Анжела.
– Так-так-так.
– Просто в среду день рождения Карен. – Анжела расколола скорлупу фисташки.
– Разве он не в феврале?
– Нет, не день, когда она умерла. Это день, когда она должна была родиться.
– Что значит «должна была родиться»?
– Пятое мая. Дата моих предполагаемых родов.
– Ты никогда об этом не говорила.
Анжела сломала ноготь о скорлупу.
– Наверное, я понемногу схожу с ума.
Саид идет в джунгли, пытаясь узнать, куда ведет крученый металлический кабель. Звуки маримбы и арфы, небо сквозь ветви похоже на разбросанный синий пазл. У лодыжки блестит паутина. Сев на корточки, Саид видит натянутую проволоку. Тревожный хор скрипок. Саид осторожно перешагивает через проволоку. Его ноги туго захлестывает веревка. Вскрикнув от острой боли, Саид взмывает в небо и оказывается подвешен вниз головой, будто свинья на бойне.
Алекс проматывает фрагмент с пляжем, потому что ему нужен напряженный эпизод, чтобы не думать о Мелиссе. За прошедший год он стал настоящим киноманом. На работе за каждую смену он просматривал в программе «Кинематография» два-три полнометражных художественных фильма, особенно его привлекали напряженные моменты. Сериалы Алексу нравились больше всего. «Остаться в живых», «Двадцать четыре часа», «Звездный крейсер “Галактика”». В основном, из-за последовательности. Понравилась третья серия? Скорее всего, понравится и четвертая. Меньше мороки с выбором.