Красный Гигант
Шрифт:
– Судя по дрейфу амплитуды сигнала… - задумчиво протянул космонавт.
– Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, - лихорадочно шептал Яшка, растеряв последние запасы атеизма.
– Капли в рот не возьму, свечу в три пуда Николе-угоднику…
– Они!
– уверенно заключил майор Каримов.
– Ну, сукины дети!
– Яшка хватил кулаком в переборку так, что корпус паровоза отозвался колокольным благовестом.
– Я же вам покажу, как на рабоче-крестьянскую собственность посягать! Жми, товарищ майор, на всю кочегарку! Догонишь - перед строем
Мустафа по-кошачьи фыркнул в отросшие за время полета усы. Соединенные усилия двигателей двух паровозов и без Яшкиных поцелуев обеспечивали изрядное преимущество в скорости. Станция-беглянка вместе с прилепившимся к ней сигарообразным снарядом похитителей все яснее проступала на экране. Егор, Катя и остальная команда столпились за спиной космонавта. Косенков, заранее обнажив шашку, метался в узком пространстве рубки, как тигр в клетке.
Двое суток, прошедшие с момента пропажи станции «Мир», нелегко дались красному командиру. Он осунулся и почернел лицом, а в часы, отведенные для сна, тихо бормотал, подбирая наиболее выразительные формулировки для собственного приговора. Больше всего его угнетала неопределенность. Впервые и с пронзительной ясностью Косенков осознал изотропную сущность Вселенной - станцию могли угнать в любом направлении. Где искать похитителей? Наконец решение было принято. Два паровоза под командой Сидорчука отправились в обратный путь к Земле, два других Тищенко повел к планете, с которой прилетела банда Борташа. И наконец, последняя пара продолжила путь к Красному Гиганту, увозя Яшку навстречу законному возмездию за разгильдяйство.
Но кроме высшей меры есть на свете и высшая справедливость. На полпути между Керосинкой и Красным Гигантом похитители были обнаружены. Во всю силу паровозного двигателя они улепетывали, забирая куда-то в сторону, где не было видно ни планет, ни звезд.
– Слава труду!
– растроганно шептал Яшка, украдкой крестясь на экран.
– Теперь не уйдут… Ездоков!
– гаркнул он.
– Готовь пулемет! Раздать патроны!
– Не вздумайте стрелять!
– повернулся к нему Мустафа.
– Малейшее отверстие в обшивке, и нам всем конец!
Яшка метнул в майора огненный взгляд, с минуту свирепо сопел, наливаясь кровью, и наконец выдавил со злостью:
– Отставить пулемет, Ездоков! Примкнуть штыки! Колючая масса штурмовой команды сгрудилась перед люком, холодно мерцая стальными иглами.
– А мы что будем делать?
– спросила Катя.
– Сидеть и не высовываться, - сказал Егор.
– Без нас разберутся.
– А если это тот, с Керосинки?
– Катя с тревогой следила за экраном, на котором уже отчетливо различались контуры станции и буксирующего ее паровоза.
Егор нащупал в кармане автоматную гильзу.
– Тогда я нам не завидую…
– Ой, - сказала вдруг Катя.
– Исчезли…
– Что за черт?!
– Мустафа оторопело постучал костяшками пальцев по опустевшему экрану.
– Кто исчез?!
– налетел Яшка.
– Куда?! Не может того быть!
– Обычное дело, - облегченно хмыкнул Егор.
– Гиперскачок в подпространство! Как в «Звездных
– Не болтай ерунды, - поморщился Мустафа.
– Что-то там есть…
– И я говорю - есть!
– горячо поддержал его Яшка.
– Просто не видать! Надымили, сволочи! Наддай, майор! Жми на полную!
– В эскадроне у себя командуй!
– осадил его Каримов, сбрасывая скорость.
– Аккуратно войдем. Мало ли что там внутри…
Планета появилась внезапно, сразу во всю ширь экрана, ослепив Джеймса ярким сиянием облаков, будто магниевой вспышкой.
Купер охнул от неожиданности и прикрыл глаза рукой, как сталевар перед мартеновской печью.
– Откуда это взялось?
– пробормотал он, невольно отступив.
– Что, нравится?
– поручик горделиво приосанился, как будто демонстрировал американцу творение собственных рук.
– Прошу любить и жаловать - Новый Константинополь, страна вечного полдня!
– Почему вечного?
– спросил Джеймс.
– Потому что солнца, можете заметить, никакого нет! Облака сами и светят, и греют круглые сутки, не знаешь, когда спать ложиться.
У вас часы есть?
– Есть, - Джеймс поднял руку, демонстрируя штатный хронометр космонавта на пластиковом браслете.
– Можете выбросить, - не оборачиваясь, сказал Яблонский.
– Абсолютно никчемная здесь вещь.
Джеймс посмотрел на часы и вдруг обнаружил, что секундная стрелка замерла на месте.
– Как же это может быть?
– он потряс рукой и приложил часы к уху.
– А черт его знает!
– Яблонский равнодушно пожал плечами, щурясь на экран.
– Ни зимы, ни лета, ни дня, ни ночи. Так и живем…
– Садиться, что ли, барин?
– извозчицким голосом спросил рыжий зверообразный пилот.
– Куда тебе садиться, дура!
– поручик ткнул кулаком в бизоний загривок Родионова.
– Расшибемся в лепешку! С обозом-то! Держи повдоль облаков. Разгружать на ходу будем. Ходок в пять-шесть надо управиться.
– А как догонют?
– угрюмо буркнул пилот.
– Кто догонит?
– поручик самодовольно закрутил ус.
– Что ты можешь понимать, деревня?! Мы же под прикрытием невидимости, нас ни из какой пространственной точки наблюдать невозможно! Мы для всех исчезли!
– Как же - исчезли!
– упрямо мотнул головой Родионов.
– Вон они скочут!
Поручик, вмиг побледнев, впился глазами в дальний сектор экрана, откуда коршунами падали на беззащитный обоз два стремительных сигарообразных тела.
– Эх, видели бы меня сейчас в ЦУПе!
– Мустафа, мастерски лавируя, с лету пристыковался к торцевому шлюзу станции, предназначенному для приема «Прогрессов».
На обзорном экране было видно, как второй паровоз под командованием Яшки вцепился в борт корабля похитителей.
По обшивке разнесся тройной условный удар, подающий сигнал к атаке.
– Отчиняй!
– велел Ездоков, упираясь в спины сгрудившихся перед люком бойцов, и, вскипая яростью, заорал: - Ну, во имя Отца и Сына - даешь!