Красный Кристалл

Казанцева Марина Николаевна

— Были среди них маги? — осевшим голосом спросил Лён.

— Отчего же были? И сейчас время от времени забредают. Ведь король, как известно, был великим волшебником. Так что, в его потомках должны были встречаться чародеи. Но это только теоретически, на самом деле, я полагаю, у доброй половины претендентов не текло в жилах ни капли крови короля. А вы не маг, мой дорогой, случайно? Нет, вижу, что не маг! Послушайте, молодой человек, доброго совета… Да, что-то я стал сентиментален… так вот, заберите своё письмо, хоть и было оно от подлинного герцога из… откуда? А, из Дюренваля!

Милый, и уходите, потому что ни один из претендентов испытания ещё не прошёл, и для их трупов нам пришлось создать специальную команду, чтобы те отвозили тела в горы на съедение хищникам. Мне очень жаль, но правда жизни такова, что мышь не способна сожрать круг сыра размером больше её головки.

— Что за испытание? — терпеливо спросил Лён.

— А, всё-таки решили. Верите в свои силы. Ну-ну. Предъявите меч и кристалл.

Лён сунул руку за отворот камзола и нащупал там иголку. Сознавая, каким идиотом он должен выглядеть, он повертел иголочкой в пальцах, и в следующий миг иголка дивоярской стали с лёгким гулом выросла в сверкающий клинок, от которого по тёмным стенам помещения без окон пошли гулять яркие ветовые пятна.

— Да, впечатляет, — мрачно заметил чиновник. — Прошу прощения, беру свои слова обратно: злить мага себе же хуже. Однако, это не испытание. Я просто тот первичный барьер, на котором спотыкаются все претенденты. Прошу предъявить перстень.

Лён снял с пальца перстень Гранитэли, поскольку знал, что будучи на его руке, алмаз никому не виден.

— Несколько похоже, — согласился человек напротив. — Но вид Перстня известен любой собаке даже за морем — король опрометчиво поместил его изображение на городской стене. Если бы не это, возможно, такого нашествия претендентов на трон и власть не было бы. Докажите, что Перстень волшебный.

— Милый мой, — слегка иронично ответил Лён. — Вы знаете, сколько волшебников имеют магические перстни?

— Да, знаю! — так же иронично отозвался чиновник. — Поэтому вам надлежит доказать, что это именно тотПерстень!

Лён опешил. Как доказать, что в перстне именно Гранитэль, а не кто другой? В принципе, возможно существование людей, являющихся владельцами такого же перстня исполнения желаний — ведь такое едва не получилось у царя Лазаря! Наверняка Лён не единственный владелец эльфийского кристалла! В Селембрис, да и в других мирах могут быть такие люди, причём, не обязательно хорошие и порядочные. Теперь ему представилась в полной мере та ответственность, которую ему вручил далёкий предок Гедрикс. Он не имеет права ни отступить, ни проиграть, так что, какие бы ловушки и преграды тут ни установили, он должен добраться до кристаллов.

— Мне некогда болтать с вами, — резко сказал Лён, вставая с места. — Я не собираюсь ничего доказывать. При мне вся моя сила и сила Перстня Гранитэли. Я пойду и получу кристаллы, хотя бы вся армия Дерн-Хорасада вышла против меня.

— Ну что же, раз решили, значит, решили, — неожиданно мирно согласился человек за столом. Он поднялся, обнаруживая свой невысокий рост и сутулую спину, выдающую человека, чья деятельность более всего проходит за одним и тем же столом.

— Ну

что ж, господин маркиз, прошу, как говорится, сдать оружие.

И чиновник жестом указал на стол.

— Отдать меч? — удивился Лён.

— И перстень, милый мой, и перстень, — подбодрил его чиновник, — Если вы действительный наследник короля-мага, то вы должны обладать достаточной магической силой, чтобы пройти испытание самолично, без помощи волшебных вещей. А то, знаете, полно людей, которые тем или иным способом приобретают себе магические штучки.

Это было вполне разумно, и Лён оставил на столе свой меч и перстень Гранитэли.

— Эти вещи слушаются меня и на расстоянии, — заметил он, — Я в любой момент могу призвать их к себе.

— Уважаю, — склонил голову чиновник. — Но в этом случае, хочу уведомить вас, испытание будет считаться непройденным. Дерн-Хорасад, заметьте, того стоит. Кстати, он и без вас прекрасно существовал всё это время. Конечно, каждому приятно получить вот так без всяких особенных усилий хорошо налаженное государство. Хотя, я бы со своей стороны дерзнул заметить, что герцоги Росуано с гораздо большим правом могли бы короновать себя — ведь эта династия отдала на дело регентства все силы и всё время. Они выросли на этом, и Дерн-Хорасад близок им, как дело многих поколений. И вот является какой-то мальчишка и хочет получить всё даром.

С этими словами человек подошёл к стене и отделил от связки один большой фигурный ключ.

— Кстати, сумочку тоже оставьте, — сказал он, — А то, знаете, некоторые оказываются обладателями больших коллекций магических вещиц. Хорошо пользоваться тем, что не ты сам сделал! Только собственная сила, молодой человек, только собственная сила!

После этого значительного замечания он отпер ключом дверь в боковой стене, которая доселе скрывалась в глубокой нише.

— Вот вам дорога, господин наследник. Если вы в самом деле наследник короля, хоть бы и через тысячу лет, то вы сможете её пройти. Если же нет, не обессудьте — я пытался вразумить вас.

Перед глазами Лёна открылся коридор и тёмная лестница, ведущая вниз.

— Идите, — просто сказал чиновник, указывая в темноту. — На том конце тоннеля вас будет ждать герцог Росуано.

— Кстати, — заметил Лён, оборачиваясь к нему в в дверях.

— Да? — спросил чиновник.

— Вы уволены.

Глава 22

Дверь за спиной захлопнулась с тяжёлым звуком, словно хоронила его в глухой темноте подземелья.

Он поднял руку и зажёг огни на каждой ладони — это пламя было не горячим и не обжигало его, так что с освещением во всяком случае, будет всё нормально. Он посмотрел вперёд, пытаясь разглядеть в свете собственных рук, что там, впереди. А там были всё те же две стены, и та же лестница, да высокий потолок, наклонно следующий этому крысиному лазу. На ступенях лежал толстый слой пыли, и поверх этого слоя проходило множество следов человеческих ног. Старые следы, совсем размытые временем и погребённые под вековой пылью, и новые следы, ещё отчётливо выделяющиеся в пушистой серой пыли. Здесь проходило множество людей.