Красный Кристалл
Шрифт:
Он думал встретить воду, думал, что придётся преодолевать тоннель, наполненный водой — такой длинный, что никаких лёгких не хватит, чтобы проплыть его. Он уже придумывал себе, к каким своим способностям он обратится, чтобы преодолеть такое. Может быть, он создаст вокруг себя воздушный пузырь — он неплохо повелевает воздуху. Да, воздух повинуется ему.
Поэтому, когда увидел перед собой то, что ожидал, ничуть не удивился. Да, пол кончался. И дальше вровень с краями колыхалась тихо вода, подсвечиваемая снизу слабым голубым светом. А в воде плавал раздувшийся труп. Его кожа была вся в глубоких ожогах, уже побелевших от воды, лицо опухло так, что глаза превратились в две щелки, одежда сгорела, оставив на теле только несколько ремешков.
Внезапный приступ рвоты заставил Лёна содрогнуться. Он отошёл в сторонку и попытался избавиться от содержимого желудка. Завтрак был очень давно — так что ничего желудок не отдал, осталась лишь горечь во рту и противный запах смерти, плаваюшей рядом. В эту воду ему следует войти, потому что дальше коридор кончался — была сплошная стена. Путь был перед ним, и требовалось преодолеть себя. А он надеялся глотнуть воды после такого пекла!
Собравшись с духом, Лён прыгнул в воду подальше от трупа — солдатиком, чтобы не врезаться во что-нибудь головой. Последнее опасение оказалось лишним — бассейн был так глубок, что дна не было видать, как и прохода в сплошной стене. Свет же давали круглые лампы, вделанные в стены и непонятно, от чего питающиеся. Лён спускался всё ниже, и пузырь вокруг его головы становился всё меньше. И вот он с облегчением увидел широкий проход в стене, за которым было видно обширное пространство, сплошь заполненное водой.
Проплыв туда, он увидал, что одна стена этого резервуара была прозрачной, и за толстым стеклом виднелось другое помещение. В нём находился человек, сидящий за столом и читающий книгу. Он даже не обернулся, чтобы посмотреть на Лёна. Но тут движение воды дало знать о приближении чего-то крупного. Лён обернулся и увидел плывущую на него большую тварь, похожую на морского дракона — во всяком случае, у этого были перепончатые лапы, длинный хвост и огромные челюсти, усеянные зубами. Тварь летела на Лёна, как на добычу.
Мгновенный бросок под водой результата не дал — Лён только немного сместился в сторону, отчего дракон промахнулся. Был он велик — около десяти метров в длину — и невероятно ловок. Разворот в просторном бассейне, и тварь снова пошла в атаку. Новый перенос привёл к тому, что Лён утратил пузырь воздуха и остался один против стихии и её обитателя. Он понял, как ошибся, призвав на помощь не то средство. Надо было не противиться стихии, а стать её частью.
Дракон уже разинул пасть, полную длинных зубов, и собирался перекусить пополам беспомощную жертву, как вдруг в жертве произошла быстрая метаморфоза. Тело пловца вытянулось, заострилось с концов, его руки превратились в подобие узких крыльев, а ноги превратились в плавник. И вот мощная акула сама ринулась на дракона, раскрыв пасть, как будто смеялась над ним!
От неожиданности дракон вильнул в сторону и подставил рыбе брюхо. В тот же миг плавник акулы полоснул по нему и распорол живот дракона — плавники акулы оказались подобны двум ножам — их края оказались острыми. Судорожно извиваясь, дракон пошёл ко дну, роняя из брюха кишки и выпуская в воду тучи багровой крови. Акула же, не задерживаясь, пошла прочь, как будто добыча её вообще не интересовала. Она проплыла широкой аркой и вышла в колодец, в котором светили стенные огни. Вынырнув на поверхность воды, она быстро превратилась в человека, и тот, слегка подрагивая от холода, выбрался на край бассейна.
— Дурак же я, дурак, — в досаде бормотал человек. — Надо было обратиться в птицу и просто пролететь все препятствия.
Стена перегораживала прямой и чистый коридор — кладка из здоровенных камней, скреплённая раствором. Местами цементирующая смесь была выщерблена, словно кто-то пытался вычленить камень из стены да бросил безнадёжное занятие на полпути — на полу валялась маленькая вещь, похожая на источенную поясную пряжку. Наверно, этой штукой неведомый испытатель пробовал стену на прочность. Кто-то был здесь, кто-то прошёл очень
Дальше пути не было. Давно уже не было видно трупов, не было костей. Пыли так же не было — плиты пола чистые, как будто их мыли. Позади был лишь бассейн с мёртвым монстром, и никаких боковых коридоров — сбиться с пути невозможно. Если и был путь, то только вперёд — сквозь стену.
Очень соблазнительно было совершить пространственный бросок вперёд — как можно дальше. Где-то это препятствие должно закончиться. Лён уже хотел это сделать, как вдруг вспомнил, что владеет способностью проходить сквозь камень. Правда, тут был отдельный случай: камень не был цельным. Природный камень есть стихия, а смесь — нет. Он не был уверен в успехе предприятия и собрался было снова преодолеть стену одним прыжком. Но потом всё же передумал и попытался просочиться сквозь преграду — у него же получалось ранее.
Сначала требовалось войти в состояние транса, чтобы вызвать в себе то ощущение, которое испытывает камень. При этом как будто теряешь свою личность, вернее, отделяешься от неё и становишься посторонним наблюдателем. Тело и душа существуют раздельно — душа парит сама по себе, а тело преобразуется, принимая природу камня. Тогда возможно то, что невозможно объяснить: камень как бы проходит сквозь камень. Мельчайшие частички, составляющие незыблемую, кажется, твердыню, расходятся, оставляя меж собой пустое пространство, через которое движется сходное по составу тело. Молекулярные связи вещества и вещества пересекаются, меняются местами, переплетаются, словно нити необыкновенно сложной вязки и таким путём происходит продвижение сквозь камень. Впервые Лён понял это, когда был в образе своего далёкого предка Гедрикса: рассудок древнего героя, открытый познанию всего необыкновенного, постиг и осознал это удивительное явление — прохождение твёрдого тела через твёрдое тело. Это была спонтанная догадка, прозрение, таинственное озарение, но благодаря этому Лён возымел представление о том, как это происходило. С того момента для него не было тайны в таком явлении, оставалось лишь научиться пользоваться им. Это было совсем не то, как делают это диворяцы — те не проходили сквозь вещество, а просто пользовались пространственным переносом, который был гораздо проще. Перенос для хорошего волшебника вообще не проблема — они пользуются этим, как люди пользуются ногами.
Лён прислонился лбом к поверхности камня и закрыл глаза. Совсем недавно он делал это, когда проходил сквозь камень в гробнице Гедрикса. Проходить сквозь камень гораздо опаснее пространственного переноса: если на мгновение выйти из транса, можно навсегда застыть в камне лишённой жизни каменной фигурой. В этом месте камень будет иметь уплотнение и начнёт трескаться и разрушаться, не выдержав внутреннего давления. Тогда любой, кто окажется поблизости, увидит странное и пугающее зрелище: кровь, сочащуюся из камня.
Мысли успокоились и стали течь лениво — Лён вспоминал Гедрикса и его удивительную способность говорить с камнем. Тот был настоящим Говорящим-С-Камнем, он любил камни, все виды твёрдых пород — они его слушались и выполняли все повеления. Он был настоящим королём камней, повелителем стихии. Едва ли Лён когда-либо обретёт такую же великую силу, но он может пользоваться даром, который оставило в нём родство с древним героем. Да, он был потомком Гедрикса, в этом не было сомнений.
В трансе он не заметил, как его губы сами собой запели странную, едва слышимую человеческому уху песню. Язык камней — плотный, непрерывный, непередаваемый ни буквами, ни словами, ни образами. Как воспроизводило его горло эти непроизносимые звуки — непонятно. Возможно, что-то было заложено в его теле, как тщательно скрываемый клад, как наследие прежних веков, как невостребованное человеческими умами дальнее послание, как дар неведомых богов, как смысл существования человека, носителя разума и обладателя души.