Красный Принц
Шрифт:
Они подошли почти к самым воротам, и стены уже удавалось различить в наступившей мгле. Самих ворот больше не существовало, а на их деревянных обломках висели мертвые искалеченные тела. В основном там были Ястребы, их доспехи разворотило взрывом, а лица обгорели до неузнаваемости. На пути попался очередной кратер, и еще несколько виднелось рядом. Каресианцы не пожалели взрывчатки на ворота, чтобы уничтожить задние ряды армии Ксандера. Останки солдат их арьергарда усыпали темную траву за городскими воротами.
– Найдите укрытие, – приказала Гвен. – Мы спрячемся там, пока не рассеется туман.
– Слушаюсь,
Они рассыпались в цепь и пошли к разрушенным воротам. Внешняя стена крепости осталась невредимой, лишь в нескольких бревнах виднелись вмятины, но все здания в окрестностях превратились в руины.
Козз прекратил свое существование. В нем не осталось ничего, что стоило бы восстанавливать. Те из торговцев, которые сбежали на юг, ничего не получат от возвращения, и слишком много людей тут погибло. Город стал кладбищем, памятником зверствам войны. Тысячи людей были убиты, когда армия Каресии захватила анклав, и еще несколько тысяч погибло, когда они взорвали все остававшееся в городе. Псы. Ублюдки самого худшего рода. По крайней мере, их командиры.
Ночь казалась бесконечной. Туман висел в неподвижном воздухе, будто плесень на камне, – они ничего вокруг не видели, и им оставалось только ждать. Маленький отряд поделился на две группы и укрылся под полуразрушенными крышами в зданиях по обеим сторонам ворот.
За несколько часов они собрали в свой отряд еще несколько одиноких воинов и увидели еще больше убегающих Псов. Раненые, ошеломленные Ястребы нуждались в отдыхе, а у каресианцев не осталось желания сражаться. Но Ксандер так и не появился. Если он погиб, тогда им придется рыться в ужасающих на вид грудах человеческих останков, чтобы найти и опознать его тело. Если, конечно, от него осталась хоть часть, позволяющая его опознать.
Тир Калан несколько раз исчезал в глубине анклава в поисках целебных мазей и своих выживших сородичей. Он двигался лучше, чем люди, особенно в темноте, и отказывался ждать более подходящего времени. Он нашел еще двух выживших обитателей леса и достаточно лечебных припасов для помощи раненым.
– Я не целитель, леди Хейрана, – говорил доккальфар, осматривая ее спину. – Ты сильная, но, чтобы применять эти мази, нужно особое умение. А Тира Сигурда я найти не смог.
– Я жива – и мне этого пока достаточно, – ответила Гвен, рассеянно глядя в темноту.
Через несколько часов начнет светать, – сказал доккальфар. – Туман должен рассеяться почти сразу после рассвета.
– И тогда мы начнем поиски. Будем искать выживших и провожать погибших в их последний путь.
Глава двенадцатая
Ута Призрак в городе Тракка
Город будто очнулся от долгого сна. Визири, Черные воины и храмовники выползли из спячки и вдохнули жизнь в сеть подвесных дорожек и башен. В городе видели Горланскую Матерь, в нем убили одну из Семи Сестер, и теперь в нем ввели военное положение. Богатые визири с охраной патрулировали улицы, охотясь за паучихой. Ута слышал, что за голову чудовища назначена великая награда, и каждый юный воин Тракки мечтал убить его и отомстить за смерть колдуньи.
Но ему было плевать на суматоху.
– Возьми себя в руки, – холодно произнес Вун, стоя у окна.
Они прятались в башне Шадарана Бакары высоко над подвесными дорожками. Вун настоял на том, чтобы они укрылись именно здесь. Бакары не было в башне – скорее всего, его казнили, но Вун уверял: на самых верхних уровнях башни они будут в безопасности. Саша тоже посещала эту башню, еще до их прибытия, – возможно, она пытала Бакару, но сейчас вряд ли их догадаются искать именно здесь.
Ута утопал в мягком кресле в роскошном кабинете, завешенном коврами. Уже почти час он сидел, уронив лицо в ладони, и ничего не говорил. Башня слушалась Вуна и позволяла ему менять планировку: в итоге он переставил стены и убрал лестницы, благодаря чему напарники оказались в относительной изоляции от мира. Вун привык использовать магию, но Уте она казалась удивительной. На трех этажах ниже исчезли лестницы, и он своими глазами видел, как медленно растворяется в воздухе последняя, когда Ута и Вун укрылись на верхнем этаже башни.
Хмурый каресианец жестко пресекал его порывы отправиться на поиски Рэндалла или Рут. Он заверил, что Рэндалла нужно считать погибшим, а Рут грозит опасность. Не сказать, будто она не грозила им самим, но, по крайней мере, за ними не охотились толпы искателей приключений с сетями и копьями.
– Взять себя в руки? А больше ты ничего не можешь предложить? – поинтересовался Ута. – Как насчет просто погладить меня по голове и сказать, что все будет хорошо?
– Я тебе не друг и не мамочка, потомок древней крови. Мы нужны друг другу для другой цели.
– Да пошел ты! – огрызнулся Призрак. – Там, откуда я родом, мы не бросаем друзей на верную смерть.
– Там, откуда я, это нормально. А я из Каресии.
– Значит, в вашей стране живут одни ублюдки. Что я вообще тут забыл?
– Ты здесь, ибо должен быть здесь, ибо ты последний потомок Гигантов, – ответил Вун. – Так что соберись, нам предстоит долгий путь, и мне нужно многому тебя научить.
– Научить меня? И чему ты собираешься меня учить? С тех пор как мы покинули Кессию, ты почти всегда молчишь. А без Рэндалла я лучше вернусь в Тор Фунвейр, и пусть все горит огнем, а я полюбуюсь на это из окна таверны.
Божий избранник спокойно прошел по красно-черному ковру к шкафчику с напитками и вытащил из него хрустальный графин с темной жидкостью.
– Это кессианский пустынный нектар, – произнес он и поставил перед Утой бокал. – Бакара его очень любил.
– Ну и?
– Возможно, выпивка тебе поможет, – ответил Вун.
– Мне не нужна помощь. Я просто хочу, чтобы Рэндалл не был заколдован.
Ута проигнорировал бокал и ухватился за графин. Сладкая тягучая жидкость обволакивала язык, но спирта в ней хватало, и он выхлебал добрую порцию незнакомого вина.