Красный Вервольф 5
Шрифт:
— А что цыгане-то сразу? — встрепенулся Рубин. — Я вообще тут не при делах, дядя Саша!
— Не обижайся, Рубин, просто к слову пришлось, — сказал я. — Еще какие-нибудь сюрпризы, шарады и тайные признания будут? Давайте, вываливайте сразу, что уж.
Все молча покачали головами. Я сверлил глазами Злату, но та упрямо не опускала голову. Выдержала мой взгляд, разве что щеки чуть-чуть порозовели.
— Я была уверена, что ты все равно сможешь эту ситуацию нам на пользу повернуть, — сказала она. — И что поручика приручишь так, что он с руки у тебя есть будет
— Эх, Злата, поставил бы я тебя в угол на тазик с горохом, да розги прописал за самодеятельность! — хмыкнул я. — Льстишь ведь безбожно совсем! Ладно, проехали. Все хорошо, что хорошо кончается. Но в дальнейшем — все серьезные акции согласовывать со мною. Боец Митька… Черт, как тебя кличут полным именем?
— Дмитрий.
— Ну так вот, боец Дмитрий, встать в строй.
Митька вытянул руки по швам, хотя никакого строя не было. Злата всхлипнула, то ли — от радости, то ли — от раскаяния. Кузьма уселся на табурет, положив автомат на колени. А Яшка пристроился с другой стороны стола, вынул наган из-за пазухи и принялся его разбирать, раскладывая детали на газетенке «Псковский вестник». Я понимал, что при этом вся команда меня внимательно слушает.
— А теперь полное внимание! — сказал я. — У нас новое, чрезвычайно важное задание. Нужно вытащить из застенок Аненербе одного человека и папку с документами. И то, и другое будет не так-то просто сделать. Поэтому нам понадобятся все наши силы и возможности. Во-первых, нам нужно установить местонахождение и человека и документов. Во-вторых, вытащить их. В-третьих, переправить в отряд. Есть еще и в-четвертых, и даже — в-главных, но вас оно не касается. Вам и по трем остальным пунктам работы хватит. Теперь — раздаю индивидуальные задания.
Когда я закончил раздачу этих смертельно опасных слонов, с бойцов моих уже слетела всякая расслабленность. Теперь мне надо было переговорить с некоторыми из них с глазу на глаз. Яшку и Рубина я отпустил сразу. Им мне сказать было нечего, кроме того, что я уже сообщил насчет задания. Осталось трое. Злату я попросил подождать меня наверху. Бойца Дмитрия — в тоннеле, который ведет дальше в сеть подземных переходов. Когда они ушли, я остался с Кузьмой наедине. Тот придвинулся ко мне поближе, словно я собирался шептать ему на ухо.
— Слушай, Михалыч, — сказал я. — Для тебя у меня будет особое задание. Ты ведь сможешь управлять мотовозом?
— Дело нехитрое, — хмыкнул он, — не сложнее, чем этим немчурским кюбелем…
— Надо будет подтянуть состав с лесом по узкоколейке, поближе к зоне ответственности отряда Слободского.
— Сделаю.
— Правда, лес этот надо еще погрузить, но это моя забота. Так что будь готов.
— Да я как то пионер — всегда готов!
— Тогда жди от меня известий. Ты где остановился?
— У вдовы мастера с кожевенного завода угол снимаю. Она в Пролетарском городке живет. Дом три. Спросить Мисюркину.
— Ладно. Найду. А теперь позови-ка сюда Митяя.
Он кивнул. Взял автомат и спустился в тоннель. Вскоре показался боец Дмитрий. И пока он приближался,
'— В нашей студии ветеран Великой Отечественной войны, заслуженный учитель РСФСР, кавалер орденов Славы и Знак Почета, Дмитрий Сергеевич Полынников.
Здравствуйте!
— Здравствуйте, Марьяна!
— Дмитрий Сергеевич, во время нашей предварительной встречи вы рассказывали, что в псковском подполье времен немецкой оккупации, вашим другом и наставником был некий дядя Саша. Вы еще утверждали, что он был личностью довольно загадочной, даже — таинственной. Не могли бы вы более подробно рассказать о нем…'
— Твоя фамилия Полынников? — спросил я, возвращаясь к реальности. Хотя что тут считать реальностью, еще вопрос. — А батю Сергеем звали?
— Да, дядя Саша! — откликнулся пацан. — А откуда вы знаете?
— От верблюда, — усмехнулся я. — Так вот, Дмитрий Сергеевич Полынников, в следующий раз сразу беги ко мне и докладывай, если тебе предложат вести за моей спинойкакую-нибудь игру, понял, заслуженный учитель РСФСР?
— Кто заслуженный учитель? — переспросил он.
— А, не обращай внимания… Ты здесь живешь?
— Здесь. Куда мне идти!
— Верно. Некуда. Поэтому будешь передвигаться по городу только по ночам. Будешь нашим ночным связным.
— Я понял, дядя Саша. Всё понял.
— Вот и прекрасно. Знаешь, где я сейчас живу?
— Да.
— Жду тебя сегодня, в час по полуночи. К парадному не приближайся. Заходи через черный вход. Дверь будет открыта.
— Буду ровно в час ночи!
— Жду!
Я поднялся с табурета и направился к выходу из подземелья. Злата ждала меня во дворе дома, где раньше обитали Шнырь и компания. Она сидела на ящике из-под тушенки и выглядела такой несчастной в своем драповом пальтишке и скособоченной шляпке, что у меня пропало всяческое желание делать выговор. Я помог ей встать, и мы пошли. Со стороны мы выглядели как обыкновенные прихвостни оккупантов, потому что не казались полуголодными да и одеты были приличнее большинства горожан. Редкие прохожие провожали нас косыми взглядами, что особенно ранило мою спутницу.
— Как Фимка? — спросил я, после долгого молчания.
— Спасибо! — откликнулась Злата. — Повеселел. Все время рисует. Дормидонт Палыч хорошо к нему относится. Да и со мною добр.
— Ты бы хотела с ним уехать?
Она удивленно на меня посмотрела.
— Куда?
— Лучше всего — в Америку.
— Как же можно покинуть Родину, когда война…
— Война рано или поздно закончится. И тебе нужно будет как-то устраивать свою судьбу. А главным образом — сына. Ты прости, Злата, за прямоту, но ты боец, а не кисейная барышня… После освобождения Пскова вы с Фимой хлебнете лиха… Придется долго доказывать, что ты участвовала в подпольной борьбе. Ведь наши подвиги никем не фиксируются. Так что отъезд за границу — это наилучший выход.