Красный Вервольф 5
Шрифт:
— Человек-с-мешком, — хмыкнул я.
— Нет, — не принял он моего тона. — В «Цеппелине» пацаны рассказывали, что гестапо и СД с ног сбились, разыскивая нашего разведчика, который убивает немчуру и полицаев. А когда находят их трупы, у них ножом на теле заклинания вырезаны… Вы — Красный Вервольф!
— Я — человек, — сказал я. — А ты — держи язык за зубами. Сидите в подвале и ждите меня. Всякие акции в городе прекратить! Ясно, боец?
— Так точно, товарищ командир!
— Ну я пошел.
— А пальто как же?
— Обойдусь. Не будить же девчушку.
И
Начинало светать. Без пальтишка мне, мягко говоря, было зябковато. Апрель на Русском Севере — это еще не весна. Засунув руки в карманы, я помчался к дому князя. Ночной пропуск у меня был, но с патрулями общаться не хотелось. Это могло плохо закончиться. Для патрульных. Шапку с пацаненка на спор из винтаря сбивать! Суки! Эстонцы и финны хуже фрицев. Те хоть иногда проявляют благодушие, особенно когда их части идут в наступление на фронте, а эти твари чухонские люто ненавидят русских за то, что у нас с ними общая история. С нами, а не — с западными европейцами, как им хочется.
Полицаям повезло. Они со мною разминулись. Я добрался до хором князя Сухомлинского без приключений. Времени оставалось в обрез, только помыться и переодеться. Нырнув в спальню, я принялся скидывать пиджак, галстук, рубашку, брюки, да и все остальное — тоже. Как мне хотелось сейчас завалиться в койку и поспать, хоть пару часов. Да только не было их у меня. В пять бургомистр, понукаемый Юханом, должен собрать перед управой людей и подогнать грузовик. Я должен убедиться, что все в порядке и отправить рабочих под командованием чухонца. А в двенадцать у меня встреча с немецким профессором. Вот между пятью и двенадцатью я и подрыхну за милую душу.
— И долго ты еще думаешь возиться? — осведомился сонный голос.
— И где ты все это время пропадала? — спросил я, когда мне все-таки удалось вырваться из рук Марты.
— Лучше не спрашивай! — отмахнулась она. — Сопровождала начальство на объект.
— Ну не хочешь, не рассказывай.
— Не хочу, но расскажу, — упрямо проговорила Марта. — Ты должен это знать. Там будет какая-то секретная лаборатория. Не знаю, что они там собираются изучать, но руководит всем большой чин из Аненербе, а именно — Рудольф Брандт. Правда, пока он в Берлине, но говорят, что приедет на открытие лаборатории, которую «Тодт» срочно возводит.
— Где возводит-то?
— У вас, русских, всегда такие трудные названия… Die Birke…
— Может — Подберезье?
— Да, это слово…
— Вот черт! — вырвалось у
— Зачем ты поминаешь нечистого?
— Что еще «Тодт» собирается там строить?
— Электростанцию, железнодорожную ветку, дома для немецкого персонала. Казармы для охраны… — Да, еще… Сейчас там рабочий лагерь с заключенными, а потом его переоборудуют в лагерь для испытуемых. Это все есть в документации. Ты просил запоминать и рассказывать тебе.
— Да. Благодарю, Марта! — откликнулся я. — Ты можешь мне оказать еще одну услугу?
— Для тебя все, что угодно, милый.
— Мне нужно, чтобы ты оделась как можно более элегантно для небольшого путешествия.
— С удовольствием… А — куда?
— Туда же, в Подберезье!
— Ну если ты хочешь, хотя там, я скажу, не весело.
— А где сейчас весело?
— Ты прав, к сожалению. Когда мне начать собираться?
— Пока можешь отдыхать. Я схожу по делам, а когда вернусь, мы все и обсудим.
— Да-вай, — зевая, произнесла она.
Я сбегал в душ, хотя вода в колонке была еле теплой. А потом оделся попроще и отправился к управе. Там уже стоял грузовик, в кузове которого сидели люди. Я мысленно выматерился. Бабы, старики, подростки. Как они будут бревна ворочать? Рядом топтался Юхан, смоля паршивые немецкие цыгарки, а на крыльце маялся Черепенькин. Увидев меня, бургомистр ссыпался по ступенькам. В руках он держал бумажку. Надо полагать — разрешение на производство работ в Подберезье.
— Доброе утро, Василий Порфирьевич! — сияя, как масляный блин, приветствовал меня городской голова. — Все сделал, как вы и просили. Машина, люди, в кузове также мешки с продовольствием. А пока разрешите-с откланяться!
Он сунул мне бумаженцию и поспешно ретировался. Я глянул на нижний край листа. Все вроде в порядке. Печать. Подпись коменданта и даже виза начальника СД. И как это Черепенькин все успел? Помахивая листочком, я двинулся к Юхану. Узрев мою персону, чухонец вытянулся в струнку. Люди в кузове тоже смотрели на меня, но с плохо скрываемой неприязнью. Что ж, мне не привыкать. Обыкновенные жители оккупированного Пскова не жаловали коллаборационистов, хотя в большинстве своем понятия не имели, что это такое.
— Ну, Юхан, бери эту бумагу, садись в кузов и езжай в Подберезье.
— Что в этой пумаке? — подозрительно осведомился он.
— Ну как, что, — пробормотал я, заглядывая в документ. — Здесь написано… Здесь написано…
В бумаге, которую мне так радостно всучил бургомистр, было сказано, что военно-полицейская комендатура города Плескау благодарит лесозаготовительную компанию господина Сухомлинского за безвозмездное предоставление в распоряжение германского командования строевого леса… БЕЗВОЗМЕЗДНОГО! Старика князя хватит удар, когда он это узнает. Ну что ж, не он первый, кто прогорает на своем лучшем коммерческом предприятии. Главное, в связи с изложенным выше комендатура и служба безопасности дает добро на производство всех необходимых работ по заготовке и транспортировке бревен.