Красный Вервольф 5
Шрифт:
— По предписанию господина коменданта я должен доставить строевой лес к строящемуся объекту.
— Вам виднее, — пожал плечами толстячок.
— Платформы, вашими заботами, пришли, а вот локомотива я что-то не вижу, чем я их вытяну?
Шрахт засопел.
— Мотовоз у меня на станции имеется, — пробурчал он, — а вот машиниста — нет. Расстреляли за пособничество партизанам.
— Машиниста я пришлю, но если вы и его расстреляете, герр майор, я вынужден буду доложить коменданту Плескау о факте саботажа с вашей стороны. Новому коменданту, штандартенфюреру фон Штернхофферу!
— Да
— Фирма Сухомлинского не останется в долгу, герр майор, — понизив голос сказал я.
Тот задергался, из багрового его лицо стало свекольным, но возражать не стал. Я решил дожать его.
— Я хотел бы взглянуть на строящийся объект. Не могли бы вы сопроводить меня к нему?
— Герр Горчакофф, — забормотал он. — Для этого требуется специальное разрешение…
— У меня оно есть, — кивнул я, тайком показывая уголок казначейского билета Имперского банка.
— В конце концов, могу я проверить, как охраняется объект, — сразу же нашел майор выход из положения.
— Вот и славно! Поедемте!
Мы с Мартой вернулись в машину, а Шрахт отдал команду своим солдатежкам снять оцепление и следовать за ним. И вскоре вся колонна двинулась дальше. Через три километра нас остановили. Майор вышел из машины разбираться. Сквозь лобовое стекло я видел полосатую палку шлагбаума, будку и переминающихся с ноги на ногу фрицев в серых шинелях и касках. Эх, потешно было бы, если бы одни немчики врезали бы по другим! Прямиком из «пил Гитлера». Дорого бы я дал за возможность учинить такую провокацию, но Марта со мною, нельзя.
Легка на помине, фройляйн Зунд выскочила из салона и сходу обратилась к оберлейтенанту, который командовал блок-постом.
— Господин офицер, я Марта Зунд из «Тодта», вы меня должно быть помните?
— Помню, фройляйн! — откозырял тот. — Я не знал, что вы опять приедете.
— И не только я, — продолжала моя немецкая подружка. — Со мною герр Горчакофф, представитель компании Сухомлинского, поставщика леса для строительства.
— Русские свиньи, — скривился фриц.
— Это русские, которые преданы делу Великой Германии, — назидательно произнесла фройляйн Зунд. — Наш обожаемый фюрер освободил эти дикие земли от большевистских орд, чтобы их обитатели могли служить ему.
Ай да Марта! Да она прирожденная разведчица! Как взяла этого оберлетеху в оборот, любо дорого послушать. Вот уже и «Хайль Гитлер!» орет и из кожи вон лезет, чтобы показать, как он предан обожаемому фюреру и желает угодить секретарше из «Тодта», словно она доверенное лицо самого Гитлера. Они с Шрахтом еще поторговались, договорившись, что за шлагбаум проедет только «Опель» с пассажирами, а охрана останется возле блокпоста, и мы двинулись дальше.
Через полкилометра, наконец, добрались до строительства. Вышли из «Опеля». Огляделись. Смотреть пока что было не на что. На расчищенной от деревьев площадке заключенные рыли котлован. Поодаль виднелся забор, опутанный колючкой — ограда рабочего лагеря — да пулеметные вышки. К нам подошел еще один немецкий офицерик. Этот в чине унтерштурмфюрера. Судя по отсутствию на петлицах стилизованных под молнии буковок СС — из службы безопасности. Да и по ухваткам видно.
Этого
Начальник, увидев фройляйн Зунд, явно струхнул. Сходу принялся жаловаться на неповоротливых русских свиней, которые только паек жрут, а как работать, так их нет. Переглянувшись со мною, Марта снова меня порадовала.
— Почему до сих пор не выстроены бараки для заключенных? — осведомилась она.
Тодтовец разом вспотел, а вот эсэсовец уставился на невесть откуда нагрянувшую ревизоршу злыми глазенками.
— Так лесу нет, фройляйн! — промямлил начальник.
— Как — нет, когда вокруг сплошной лес?
— Простите, фройляйн! — встрял тип из альгемайне СС. — В поле мы гарантируем, что эти свиньи с красными винкелями на робах не разбегутся, а вот в лесу — нет.
— Лес для строительства бараков завтра будет, — вмешался я. — Наша фирма пришлет состав с кругляком.
Эсэсовец злобно на меня выпучил тараканьи зенки, но промолчал, а тот, что из «Тодта» пробормотал озабоченно:
— Строительство бараков сорвет выполнение плана по возведению главного объекта…
— А если они у вас здесь все передохнут, кто будет работать?
— Пригонят новых, — усмехнулся эсэсовец.
— Откуда?! — парировала моя ненаглядная. — Из-под Петербурга?! Они там и так еле дышат с голодухи… Короче! Берите завтрашний лес и стройте бараки, тогда и возведение главного объекта пойдет быстрее.
— Слушаю!
Марта величаво кивнула, и мы покинули контору. Майор, который оставался в машине, радостно встретил нас. Видать, ему не терпелось покинуть лагерь. Мы, уже беспрепятственно, добрались до станции Подберезье. Высадили Шрахта, которому я успел сунуть в карман пару сотен, и вернулись в Псков. Фриц подкинул нас к княжескому дому. Пока мы мотались туда и обратно, успело стемнеть. Глаша, встретившая в прихожей и принявшая пальто, не поднимая глаз, сообщила, что в столовой уже накрыто к ужину.
Моя спутница тут же прошла в ванную, а я взял горничную за подбородок, приподнял его и спросил:
— Что-то не так, Глафира?
— Я думала, больше ноги этой немки не будет в нашем доме, — обиженно прошептала она. — А она опять тут хвостом вертит…
— Фройляйн Зунд находится здесь по приглашению их светлости.
— Но спит-то она не с их светлостью!
Что мне оставалось делать, как не пожать плечами? Война войной, а женское соперничество за мужчину — это женское соперничество за мужчину. Впрочем, как и мужское за женщину. Пошлепав горничную пониже спины, я отправился докладывать Сухомлинскому о результатах своей инспекторской поездки. Князь все еще пребывал не в духе. Я догадывался, чем вызвано его дурное расположение, и не собирался утешать старика. Будет знать, как сотрудничать с врагом. Догадка моя оказалась верной.