Красный замок
Шрифт:
– Нет. Я никогда не соглашусь с этим.
– Тогда тебе никогда не поймать Джека-потрошителя, сколько бы ты ни мечтала о заголовках на первой полосе!
– Дело не только в заголовках! – горячо возражаю я.
– Докажи. Отправляйся со мной, даже если считаешь эту охоту бесполезной.
– Я… так не считаю.
Ирен смотрит на меня. Я опускаю взгляд.
– Пойдем со мной, – зовет она мягко, словно сирена, насмехаясь над моим сопротивлением и в то же время жаждой следовать за ней. Мелькает мысль: не это ли
– Ты пожалеешь об этом, но все-таки поймаешь Джека Форда.
– Он мертв, – пытаюсь я возразить.
Она лишь качает головой.
Глава одиннадцатая
Слабое утешение
Он всегда отличался нестабильной психикой и мог впасть в безумие по сравнительно несущественной причине.
На вокзале Ирен сверилась с расписанием.
Или только сделала вид.
Она подошла к продавцу билетов, внушительному мужчине лет шестидесяти; его лицо обрамляли столь же внушительные старомодные бакенбарды. К счастью, он немного говорил по-английски, так что я понимала их разговор, который скоро превратился в обычный для Ирен допрос.
– Нам нужны билеты до Франкфурта, – начала она, – но…
Мужчина перестал возиться с бумагами.
– Мы должны были встретиться здесь с моим братом и продолжить путешествие вместе, – пустилась в объяснения моя спутница. – Я не уверена, возможно, он уже купил себе билет. Вчера или позавчера. Вероятно, он прибыл сюда раньше нас.
– В последние два дня билеты приобретало множество мужчин, которые могли бы оказаться вашим или чьим угодно братом, – буркнул билетер, – хватило бы братьев для половины прусской армии.
Ирен виновато улыбнулась, наклонив голову в очаровательной беспомощности:
– Мой брат – большой упрямец. Быть может, он сердился, что я немного опоздала. Он среднего роста, у него темные волосы… однако, Гортензия! – повернулась она ко мне. – У тебя с собой портрет Генри, не так ли?
Тут я вынула из своего вместительного сундука двойную рамку кабинетного формата и раскрыла ее: с одной стороны была помещена фотография Ирен, с другой – мужской портрет, написанный пастелью.
– Генри, – засияла от гордости Ирен.
– Это не фотография. – Продавец высунулся из арки и покосился на портрет.
– Генри избегает фотоаппаратов. Глупость, но увы. Однако удалось уговорить его позировать для наброска.
Я сдержала усмешку. Первым делом, придя в себя после похищения Нелл, Ирен потащила меня на Монмартр, в кафе, где художник достаточно потрепанного вида, посасывая абсент,
Хотя портрет был рукописным, художнику удалось передать пристальный, напряженный взгляд, какой бывает на фотографиях. Лишь этот взгляд и указывал, что модель несколько не в себе.
Продавец билетов ткнул огрубелым пальцем в прозрачный целлулоид, защищающий лицо Келли:
– Я видел похожего парня. Говорите, это ваш брат? У него не было денег на билет, но он настаивал на том, что ему необходимо добраться до Франкфурта как можно скорее.
– О, Гортензия! – тяжело вздохнула Ирен. – Генри снова увлекся азартными играми! И это после того, что он обещал нашей матушке… Сэр, я прошу у вас прощения за поведение моего брата. Если вы подскажете, куда он подевался, мы сможем его найти и оплатим его билет.
– Подевался? – Билетер с подозрением уставился на нас, будто мы были серийными убийцами. – Известно куда. Во Франкфурт уехал. Вчера вечером. Похоже, потратил на билет свой выигрыш, потому что заплатил за проезд горстью монет.
Ирен медленно кивнула, пока я снова упрятала в рамку отвратительное лицо Джеймса Келли, пусть лишь временно.
Теперь ясно, куда пошли тяжело заработанные медяки погибшей торговки цветами: на билет Джеймса Келли в другой город, где он снова будет бесчинствовать.
Пока я с горечью обдумывала эту мысль, Ирен купила два билета до Франкфурта на поезд, отбывающий через полчаса.
– Кажется, ваш брат на шаг впереди, – заметил на прощание мужчина, – и забыл обещания, данные своей матери.
Отойдя от окошка кассы, мы проследовали к одной из жестких деревянных скамеек, которые растянулись по всей платформе, и присели.
Дул прохладный ветер. От киоска с каштанами в футах пятидесяти от нас исходил аромат орехов со специями.
– Тебе нужно освежиться перед отправлением? – заботливо спросила Ирен. Иногда она вела себя необычайно практично для бывшей примадонны.
Я осталась сидеть рядом с ней:
– В такой поездке не до свежести.
Она не спорила.
Глава двенадцатая
Пробка и свеча