Красный Жук
Шрифт:
Предсказуемо за первую неделю соревнования первое место, причём с большим отрывом, заняло 7-е отделение: Карп запросто заменял двух, а местами и трёх обычных бойцов. Так что в воскресенье ребята заслуженно пересматривали «Чапаева». А вот то, что второе место займет его отделение, обогнав на три очка 3-е, стало для Ивана сюрпризом. И прежде всего это была заслуга Игоря Белова. Именно благодаря его командирскому таланту 5-е отделение почти два часа наслаждалось великолепной комедией «Волга-Волга» с несравненной Любовью Орловой.
Иван Жуков, ехавший сейчас в полуторке, очень сильно отличался от себя же десятидневной давности. Да, повысилось мастерство владения и оружием,
Главные изменения были в голове: из обычного парня Жуков становился солдатом. Не тем солдатом по названию, которого отличает наличие формы и винтовка в руках, а стойким оловянным солдатиком, обученным убивать и не быть убитым, практически непригодным для мирной жизни. Курсанты копали, стреляли и бегали, но что бы они ни делали, их постоянно преследовал один приказ: «Убей! Убей! Убей! Убей!» Смысл жизни сфокусировался в точку, засел в мозгу и начал врастать в самую суть человека, где-то переплетаясь, а где-то корёжа и подменяя собой его прошлый опыт и нравственные установки.
Надвигающаяся Великая война не оставляла выбора, и Командир надеялся, что каждый его боец положит на весы богини Смерти жизнь множества врагов в обмен на жизни простых советских людей.
И сейчас, если кто-то смог бы прочитать мысли Жукова, он бы сильно удивился. Иван, вспоминая просмотренное кино, не думал о том, какое впечатление он, весь такой бравый, в орденах и медалях, произвёл бы на красавицу Стрелку. Боец размышлял, с чем лучше зачищать пароход: с «томпсоном» или всё же с ППШ. И почти пришёл к окончательному выводу: взял бы «томпсон», потому что и рикоше-тов будет меньше, и сам корабль серьёзно повредить 11-миллиметровой пулей труднее.
Додумать свою мысль до конца Ивану помешал характерный хруст, раздавшийся слева от него. Глаза курсантов моментально открылись и как по команде сфокусировались на источнике звука.
– О, Зусь молодчага, паёк сохранил! – первым, как и положено командиру, отреагировал Белый.
– Проглоты, куда в вас только лезет? – Ворчливый тон не помешал Кириллу пустить по кругу мешочек с гренками, предусмотрительно захваченный утром.
На самом деле Кирилл Зусько не пожалел бы за парней и жизни, а не только вкусных, пропитанных молоком и яйцами, сухариков, к тому же заранее взятых с расчётом, что есть будут все. Сколько он себя помнил, его всегда унижали, и чаще всего, что самое обидное, не со зла, а так, походя. В детдоме он был Головастик, в ФЗУ пришлось кулаками доказывать, что он не Глист и не Сопля, а попав в армию, с лёгкой руки вечно поддатого комроты стал Башка.
А тут впервые с ним обращались как с человеком. Одна программа тренировок, написанная Качком для него лично, чего стоила! Парни удивляются, откуда у него силы на качалку остаются, а он просто считалочку секретную знает: Головастик, Глист, Сопля, Головастик, Глист, Сопля… И так до бесконечности, пока не упадёшь. А потом встать, и снова: Головастик…
И на кухне Александра Сергеевна постоянно подкармливает его творогом: оказывается, для костей полезно очень. А позывной! Зусь – это вам не Башка. За один позывной Кирилл готов был не то что своему отделению – всей роте гренки таскать. И сейчас у него окончательно созрело решение подойти к Макею или Барсу и попросить оставить его здесь. Можно не сержантом, можно рядовым, можно хоть работником на кухню, да кем угодно можно!
Ну а сейчас все мысли прочь: кажется, доехали. А раз доехали – обед!
Автосервис
– Ты смотри!
Пятое
Но не ангар и уж точно не стальные трёхметровые ворота заставили парней застыть в немом восхищении. Благоговейный ужас внушала фантастическая боевая машина будущего, совершенная и смертоносная, изображение которой занимало большую часть торца здания. Казалось, картина сейчас оживёт, и шагающая громадина ступит многотонной лапой на заснеженный двор.
Чёрно-красная пластинчатая броня корпуса ШБМ напоминала бугристое яйцо, положенное на бок и смотрящее вперёд острым концом. Снизу корпус опирался на две массивные трёхпалые лапы, а сверху был утыкан антеннами и направляющими для ракет. С каждого бока имелось по спаренной 12-дюймовой артиллерийской установке, под каждой из которых располагалось ещё и по рудиментарному крылу, куда были подвешены кассеты с неуправляемыми реактивными снарядами и 57-миллиметровые шестиствольные автоматические пушки. А над боевой рубкой, притопленной в передней части корпуса, тускло светились жерла энергетических орудий.
– Это же «Союз-Аполлон»!
Иван неодобрительно посмотрел в сторону выкрикнувшего Братухи. Ясно, что это «Союз-Аполлон», орать-то зачем? Хотя в натуральную величину со всеми скрупулёзно прорисованными деталями этот боевой монстр смотрелся ещё грандиознее.
Единственное, что не смогла побороть усталость, это интерес курсантов к развешанным в казарме картинам. Для неизбалованных зрелищами парней картины, возможно, стали меньшим шоком, чем для какого-нибудь искушённого искусствоведа, но равнодушным не оставили никого. Талант художника создавал картины более реальные и выпуклые, чем фотографии. Строгая логика функциональности и проработка мельчайших деталей делали каждую картину окном в другой мир. Казалось, это не фантазия автора, а реальные, чудом выхваченные моменты бытия иных цивилизаций.
И курсанты, приняв эти чужие миры как данность, ринулись штурмовать наставников с главными вопросами: «Кто творец?» и «Где ещё?». Впрочем, те и не думали молчать. Оказалось, что хоть к написанию картин и приложил руку целый коллектив, но творцов как таковых двое, и, что самое интересное, поодиночке они писать такие картины не смогут.
Началась эта история весной прошлого года, когда из очередной командировки Командир привёз худенького паренька с горящими глазами. Паренька звали Валера, и он оказался талантливым художником-самоучкой. Работал Валера лакировщиком на заводе «Радист», выпускающем телевизионные приёмники, а в свободное время рисовал будущее: дома, различные машины, людей.
Один из его набросков и увидел Командир, приехавший на завод по своим делам, а увидев, предложил вместе нарисовать танк будущего. Командир рассказывает, как он его представляет, а Валера переносит слова на бумагу. В результате получился просто монстр: приземистый, мощный, с низким силуэтом и сферической приплющенной башней, 120-миллиметровым длинноствольным орудием и широченными гусеницами.
Художник сравнил результат их совместного труда со своим рисунком и испугался. Испугался, что это первая и последняя их совместная работа. Но оказалось, что боялся он совершенно напрасно: Командир также был рад найти человека, который сможет воплотить его фантазии во что-то материальное. И Валера довольно быстро поменял не только работу, но и место жительства.