Красота от отказа

Кейтс Джорджия

– Что-то не припомню, чтобы я говорил об этом.

– Конечно, ты же был пьяный в хлам - хотя каким-то образом ты помнишь о предложении.

– Похоже я был настолько пьян в Лас Вегасе, что говорил о наших с тобой будущих детях.

Это странно. Кажется, я был чуть больше пьян, чем я думал.

– Да, ты сказал, что ждешь не дождешься увидеть, как я буду нянчить наших детей.

– Я не помню, как говорил это, но это чистая правда. Ты вызываешь во мне чувства, которые я никогда не ощущал. Всё, о чем

я могу думать, так это, как сделать тебя моей и создать с тобой семью.

– Это потому что ты - дикарь, - смеется она.
– Ты мечтаешь производить потомство и считаешь меня подходящей кандидатурой для этого, но сначала тебе нужно жениться на мне.

Это не аргумент.

– Просто скажи мне, когда и где, и я буду там. Мама будет в восторге от того, чтобы помочь тебе с этим. Она, Хлоя и Эмма спланируют всё это дело, если ты им позволишь.

– Никто из моей семьи не приедет, поэтому не вижу смысла затевать большую свадьбу, если, конечно, ты этого хочешь.

Мне невыносимо слышать каждый раз, как она говорит, что никто из её семьи не приедет.

– Я просто хочу тебя. Никого больше. Почему бы нам не поехать в Сидней и не начать строить планы там? Как на счет четверга? Устроим себе небольшие каникулы.

– Да. Звучит неплохо. Не могу дождаться, когда увижу всех.

– Ты не возражаешь, если я пока не буду рассказывать своей семье, что ты здесь. Хочу удивить их. Если мама узнает, что ты здесь, она через час будет здесь, а я хочу тебя немного для себя.

– Я не против провести какое-то время наедине с тобой.

– Можно мне попрактиковаться быть твоим мужем?

– Я бы расстроилась, если бы ты этого не сделал. Благодаря практики мы достигаем совершенства, ты в курсе?

Глава 29

Лорелин Прескотт 

Я благодарна за пятичасовую езду, так я могу отдохнуть от безостановочного секса. Он в этом не признается, но, кажется, Джека Генри тоже хватило ненадолго.

Мы сначала едем в его квартиру, прежде чем отправиться к его родителям. Место кажется мне таким чужим. Мы не были здесь до этого, поскольку Маргарет настаивала на том, чтобы мы остановились у нее. Также, как и в Авалоне, я замечаю фотографии нас и, конечно же, меня. Они повсюду. Я беру одну, вставленную в серебряную рамку. На ней я выгляжу так, будто о чем-то мечтаю, совершенно не замечая, что меня снимают. Понятия не имею, когда была сделана эта фотография и где, поскольку она сделана крупным планом, невозможно разобрать детали.

– Эта фотография была сделана, когда я была в Австралии или когда ты был со мной в Штатах?

– Когда ты была здесь. У меня много таких фотографий.

Думаю, он прав, когда замечаю у себя медовые пряди. Их больше нет, но, кажется, их стоит вернуть. Я

выгляжу ярче и веселее с ними.

– Ты имеешь в виду фотографии, где я смотрю куда-то вдаль, похожая на дуру?

– Нет, я имею в виду фотографии, где ты похожа сама на себя, не подозревая, что я снимаю. Так ты нравишься мне больше.

Как-то странно, что он фотографирует меня, когда я этого не знаю.

– Я была убеждена, но сейчас я знаю наверняка: ты ненормальный. Классно лижуший. Одержим брать сзади. Подлый фотограф. Что еще ты прячешь в своей шляпе?

– Довольно длинный список. Звучит так, будто мне нужно лечиться.

– Очень даже возможно, - смеюсь я.

– Единственная причина, по которой мне нужно было бы лечиться, так это, если бы тебя не было в моей жизни. Я был на грани, когда мы были порознь. Я, как никто другой, понимаю его.

Он тянет меня к себе и целует в макушку. Таким образом он показывает, что любит меня. Такой простой жест, а заставляет чувствовать себя желанной.

– Я люблю тебя.

Он сжимает меня и оставляет еще один поцелуй на макушке.

– Я люблю тебя, детка, больше, чем кто-либо или что-либо в этом мире.

Я обожаю этого мужчину и нисколько не сомневаюсь в его любви. Доверие не дается легко, но я верю ему, когда он говорит, что не причинит мне боли. Моя способность чувствовать себя в безопасности, чтобы отдать себя всю без остатка является удивительной вещью. Он изменил меня также, как я изменила его. Эти моменты знаменуют новый этап жизни для нас, который мы начнем в качестве мужа и жены.

Джек Генри паркуется у дома родителей. Я волнуюсь. Не знаю почему, но мое сердце отстукивает миллион ударов в минуту.

– Почему я нервничаю?

– Не знаю, но я тоже. Странно, ты так не считаешь?

– Согласна.

Он смотрит на машины на подъездной дорожке.

– Все уже здесь. Готова сделать им сюрприз? Я пожимаю плечами.

– Думаю, я готова, как никогда.

Он наклоняется и обхватывает мое лицо руками прежде, чем поцеловать. Такой нежный, что мне кажется, что я сейчас уплыву, если он не поддержит меня.

– Не волнуйся. Они любят тебя и будут крайне рады за нас.

– Знаю. Я не волнуюсь. Просто слегка напряжена.

– Согласен. Давай же. Сделаем жизнь Маргарет Маклахлан цельной.

Джек Генри стучит в дверь и не дожидаясь, что ему кто-то откроет, входит вовнутрь, пропуская меня вперед.

– Мам? Пап?

– В гостиной, - кричит Генри. Он сжимает мою руку.

– Давай сделаем это.

Сцена, происходящая в гостиной - нереальное видение того, какой может быть жизнь в этой семье. Генри сидит в своем кресле. Эван играет на полу с девочками и новорожденым Эйданом. Женщин нет, должно быть заканчивают ужин на кухне. Селия визжит от восторга, когда видит меня.