Красотка для мажора. Она будет моей
Шрифт:
– А тебе чем помог твой аттестат? А диплом экономиста? Да ты в жизни не работала по профессии!
– Но этот диплом у меня хотя бы есть, - отрезала она.
– В случае чего, я и переквалифицироваться могу. К тому же образование - это не только диплом, это и развитие, и расширение кругозора. Вот выйдешь замуж, чтобы тебя кто-то обеспечивал, а с мужем и говорить будет не о чем!
А-а-а!.. Я сжала голову руками, чтобы не закричать во все горло.
Хуже всего было то, что по-своему она была права. Это было самым ужасным
И она никогда, никогда не могла воспринять чужую точку зрения!
– Мое будущее - это мое дело! Ты, вон, тоже не достигла успеха в карьере, и ничего, живешь припеваючи. Домохозяйка - тоже профессия, разве нет?
– Чтобы стать домохозяйкой, нужно сначала завести семью. Мужа и детей. А что муж? Думаешь, выйдешь замуж, и на тебя золотые горы обрушатся? Ты состаришься, он найдет себе кого-то помоложе, и что с тобой будет? Что у тебя останется? Девять классов и статус «бывшая модель»? Как ты будешь себя обеспечивать? Другого мужа искать, лопуха, который согласится тебя приютить?
– Ну, ты же нашла, и я найду, - ляпнула я.
– Ты как со мной разговариваешь?-она побледнела.
Я провела ладонями по лицу, чтобы хотя бы попытаться выкинуть ее слова из головы. Но они уже придавили меня к земле тяжким грузом.
Я почувствовала себя полной неудачницей. Причем во всем. В учебе, в карьере… в отношениях. Потому что даже до «профессии» домохозяйки мне сейчас было, как до луны пешком. Здоровые отношения с парнем - это явно не про меня. Потому что я любила, отчаянно любила человека, которому всегда было на меня плевать, который думал только о своей цели, о своих желаниях.
Мне захотелось лечь головой на стол и умереть.
– Так… на этом все, Ника. Моделью ты работать не будешь. Никакая это не работа. Ты пойдешь в школу в понедельник и договоришься с учителями русского и математики об исправлении оценок. Ты получишь аттестат и поступишь в институт (мы с твоим папой все оплатим). Закончишь институт… и тогда делай, что душе угодно.
– Да я состарюсь, пока его закончу! Поступить в институт я и в тридцать смогу с тем же успехом, когда не смогу работать моделью!
– Когда у тебя из головы остатки школьных знаний выветрятся? Да тебя и сейчас мало куда возьмут, а через десять лет и подавно!
Очередной логичный аргумент… Я сделала глубокий вздох. Нет, честность в разговорах с мамой никогда не была лучшей политикой.
– Хорошо. Исправлю оценки и получу аттестат. Ты довольна?
Аттестат получу, но поступить в институт она меня никогда не заставит.
– Ты врала мне, глядя в глаза. В твоей жизни царит полный бардак. Как я могу быть довольна?
– Это моя жизнь, тебе до нее вообще не должно
– Я твоя мама! Кому еще может быть дело до твоей жизни, как не мне? Никому!
Мама никогда не была для меня тем человеком, на которого я во всем могла положиться. Наоборот, именно с ней я всегда сражалась, именно ей мне всегда приходилось противостоять.
Пройдя в коридор, я увидела Рахметова-старшего и своего младшего брата, Рому, через проем, ведущий в гостиную. Они играли в шашки, уютно устроившись на диване друг напротив друга в совершенно одинаковых позах. Сейчас внешнее сходство между ними стало еще заметней - мальчик был его точной копией. Не хотелось об этом думать, но Рома, мой любимый братик, явно был биологическим сыном этого малоприятного дяди Кости…
Я точно не знала, что именно послужило причиной ее развода с моим папой, но Рома у нее появился еще до того, как закончился бракоразводный процесс, и на него мой папа алиментов не платил - видимо, знал, что он не его. После рождения малыша мама уехала с нами обоими в родной город, а замуж за отца своего ребенка вышла, только когда мне исполнилось восемнадцать (когда ей перестали поступать папины деньги), а не сразу после развода, хоть Рахметов и его жена к тому времени уже кучу времени жили порознь.
Нет, больших чувств у нее к нему явно не было, это был брак по расчету - с ее стороны так точно. И хоть она и говорит, что в любой момент могла бы выйти на работу, переквалифицироваться при желании, все эти годы она предпочла сидеть дома. Конечно, свою лень она оправдывала тем, что у нее на руках был маленький сын… но не такой уж он и маленький, не младенец же. Мог бы и в садик ходить, как все нормальные дети, ничего бы с ним не случилось (она водила его в группу Монтессори, говорила, что обычные садики - зло).
Нет, не маме учить меня, как жить. Да у нее самой в жизни бардак похуже моего!
* * *
В понедельник, прежде чем выйти из подъезда и отправиться в школу, я упаковала в небольшую сумку купальник-бикини, ящичек с косметикой, взяла с собой чехол с одним из своих самых красивых платьев и туфли к нему - пришел тот день, которого все мы так долго ждали. Нет, не последний звонок, до которого было еще две недели, и не выпускной, который должен был состояться больше, чем через месяц.
Конкурс красоты!
День, когда, согласно угрозам «этой жабы Румянцевой» я должна была лишиться своих волос и пары зубов. А еще день, когда я собиралась утереть ей нос, а заодно показать всем, кто в этой школе самая красивая девушка!
Да-да, та самая Туча, над которой вы все смеялись. Это ее великолепными ногами вы никак не можете налюбоваться, ее улыбке позавидуют голливудские актрисы, ее глаза зажигают тысячи пожаров в мужских сердцах!
– Хорошее настроение?
– вдруг раздался справа от меня любимый голос.