Краткая история белковых тел.

Красин Олег

– А что с Лизой?
– интересуюсь, чтобы быть в курсе и разработать план мести.

– С ней не очень хорошо, - наклонив голову, замечает Василькевич.

– Что так?

– Короче, она такая ходила на УЗИ и с ребенком что-то не то. Требуется какая-то коррекция, иначе будет инвалидом. Так что Лизка сейчас в трансе. Да, кстати, её нынешний хахаль Евгений Иванович, как услышал о проблемах, так сразу и свалил. Вот гад, прикинь?

– Козел!
– в замешательстве соглашаюсь я.

Сижу неподвижно, оглушенный новостью. У Лизы проблемы? Кто бы мог ожидать?

Выходит, не всё так шоколадно в их мире, и жизнь хищников, пожирающих белковые тела, тоже не безмятежна. Они вынуждены страдать и терпеть, совсем как мы.

Итак, план мести придется отложить. Пожалуй, Лиза и без меня будет наказана. Но я не жалею Соснину, ведь девушка сама поспособствовала, чтобы жалость моя улетучилась. Именно она приложила руку, создав проблемы в моей личной жизни, а Кравчук создал проблемы на работе. Они, если говорить высокопарно, лишили меня воли к жизни и тогда я упал с моста. Хорошо, что Донецк всё исправил.

– А ты где пропадал?
– отрывает меня от раздумий Алёна.

Я пью полуостывший кофе, невкусный, безароматный, с ответом не тороплюсь.

– Был в Египте, на Красном море. Поехал на экскурсию, а автобус, прикинь, попал в аварию. Ты же знаешь, как ездят эти безбашенные египтяне! Так вот, водила гнал без остановки, наверное, не выспался и мы слетели с дороги.

– Да ты что!
– округляет глаза Василькевич.

– Ага! Я сломал руку и ногу, а у других было и похуже.

– Да!
– качает головой Алена с сочувствием.
– Надо было нам позвонить, мы бы к тебе приехали, навестили.

– Незачем беспокоиться!
– тихо бормочу я.

– Что ты говоришь?
– Алена наклоняется ко мне.

– Не хотел беспокоить, - говорю громче.

– А-а, понятно...

Алёна допивает кофе, но я читаю в её глазах интерес. Мне кажется, она не очень верит в мою версию о египетском приключении, мне кажется, она что-то подозревает. С другой стороны, моё лицо стало смуглым, загорело, когда я был в Донбассе - не отличишь от египетского загара, так что рассказ мой должен выглядеть правдоподобно.

– Устроился где-то?

Её вопрос звучит просто и бесхитростно, но я ищу скрытый подтекст.

– Нет, в свободном поиске. Что ты так смотришь?

– Думала, ты нашел работу. Ты ведь у нас был самым перспективным.

– Я?

– Конечно. Лизка потому тебя и выбрала, а не Ваню. Евгений Иванович у неё потом появился, уже после того, как ты уехал.

– Погоди, кого она выбрала? Меня?
– я делаю паузу, старясь сообразить, о чем она говорит. Может я что-то упустил в своей прошлой жизни, чего-то не понял.
– Ты думаешь я отец ребенка?

– А кто же?

– Мм...
– мычу нечленораздельно, но воздерживаюсь от откровений. Вот это поворот сюжета! Стоило уезжать на войну, чтобы вернувшись напороться на такое. Впрочем, решаю про себя встретиться с Лизой в ближайшее время. Надо развеять пустые домыслы в отношении меня, а поскольку их источником является Соснина, то и разговаривать надо в первую очередь с ней.

Нельзя сказать, что мнение Василькевич, Кравчука или Лизы

меня как-то волнует. После того, что я видел в Донбассе, меня уже ничем не удивишь, не напугаешь, не обидишь. Я там выжил - вот, что главное. Но...распускать слухи, что я отец ребенка? Слухи опасны тем, что со временем превращаются в правду.

Я даже на миг представляю, как Соснина подаст на меня на алименты, затем суд, исполнительный лист. Однако тут же ограничиваю свою безудержную фантазию - теперь есть генетическая экспертиза. Она мне поможет. Но вообще - это неприятно, вдруг оказаться неблагонадежным членом общества, разрушителем семейных ячеек, сознательно осиротившим детей.

Между тем Василькевич закрывает тему с отцовством и разрешает себе немного пофлиртовать.

– Встречаешься с кем-нибудь?
– игриво допытывается она.

– Пока нет, не до того было, - бросаю опрометчиво и вдруг спохватываюсь, что Алёна опять начнет подозревать меня. Но она относит мою реплику на счет лечения после аварии: "Мол, не до того было - пришлось лечиться".

Меня устраивает её невнимательность.

– Лечился, - поясняю я, - а что?

– Да так, я пока временно свободна.

– Ты? У тебя же был молодой человек, этот, как его Антон. Он работал...
– я делаю паузу, вспоминая.

– В консалтинговой фирме. Но это в прошлом. Потом у меня был Игорь Сергеевич из Газпрома. Солидный такой дядька, состоятельный, хотя и постарше меня.

– Постарше это насколько?
– осведомляюсь, зная, что для хищниц типа Алены возраст значения не имеет.

– Ну, где-то на четвертак.

– Такой старый?

– Да ладно!
– пожимает плечами Василькевич, - зато богатый. Мне с ним было хорошо и моему пупсику тоже, - пупсиком она звала своего сына Вову.
– Так что, замутим?

Она игриво улыбается, но мутить с Алёной мне не хочется.

– Подумаю, - неопределенно сообщаю я.
– Ты, кстати, не помнишь, у Лизы изменился номер?

– Нет, не изменился - тот же!

Во взгляде Василькевич читается обида. Она, глупенькая, вообразила, что я её бортанул и собираюсь вернуться к Сосниной. Если бы она знала, что между нами ничего нет. И никогда не было!

20.

В один из дождливых осенних дней набираюсь духу и звоню Сосниной. Лиза, к моему удивлению, отвечает сразу, точно ждёт звонка.

– Лиза, - говорю ей, - это Данила Изотов.

– Данила? Я знаю, что ты приехал.

Голос её звучит апатично, без эмоциональной окраски, как голос сильно уставшего человека или человека, которому всё равно. А может на неё так действует осень, нагоняя тоску и депрессию? Хотя нет, наверное, её настроение связано со здоровьем будущего ребенка, с возникшими проблемами. Мне же говорила об этом Василькевич, а я забыл.

– Может, встретимся, пообщаемся?
– предлагаю ей, поскольку возникает мысль, что Лизе стоит развеяться.
– Как думаешь?