Краткая история Германии
Шрифт:
Еще опаснее было положение в Баварии: там в повиновении правительству в Берлине отказал сам рейхсвер, принеся присягу баварскому правительству во главе с генеральным государственным комиссаром Густавом Риттером фон Каром. Он намеревался из «ячейки порядка» — Баварии — распространить порядок на остальную территорию государства, прежде всего на «марксистское болото» Берлина. Его союзниками были командующий баварским военным округом генерал Отто фон Лоссов и Адольф Гитлер, которому удалось объединить многочисленные националистические движения Баварии под руководством своей Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Гитлер планировал оттеснить Кара и Лоссова, чтобы самому захватить власть, Однако он раскрыл свои карты слишком рано. Девятого ноября 1923 г. демонстрация, которую возглавляли Гитлер и Людендорф, была рассеяна огнем баварской земельной полиции, а Гитлер и его ближайшие сторонники арестованы. Баварская дивизия рейхсвера снова подчинилась верховному главнокомандующему генералу Хансу фон Секту, который от имени имперского правительства принял на себя исполнительную
В условиях тяжелых кризисов осени 1923 г., с которыми удалось справиться только с помощью неординарных и непопулярных мер правительства Штреземана, была исчерпана общность интересов партий, входивших в большую коалицию. Двадцать третьего ноября Штреземан лишился своего поста в результате принятия рейхстагом вотума недоверия, за который голосовал и прежний правительственный партнер — СДПГ. Он остался, однако, министром иностранных дел и в этой должности достиг ряда внешнеполитических успехов, которые открыли относительно счастливую пору золотых лет Веймарской республики, сопровождавшихся спокойствием во внешне- и внутриполитическом отношении. Эти перемены были связаны прежде всего с изменениями внешнеполитической ситуации, Как в Англии, так и во Франции к власти пришли новые правительства, более открытые в отношении желаний и бедствий немцев, нежели их предшественники. В качестве первого результата этой перемены 9 апреля 1924 г. появился план Дауэса [55] , впервые связывавший с пересмотром репарационной политики отмену союзнических претензий. Франция оставила Оффенбург и Дортмунд и обещала в течение года вывести свои войска из Рурской области.
55
Чарлз Гейтс Дауэс (1865–1951) — вице-президент США (1925–1929). Возглавлял международный комитет экспертов, выработавший так называемый план Дауэса. Получил за него Нобелевскую премию (1925).
ЦЕНА 1 КГ ХЛЕБАВ 1919–1924 гг., (в марках)
Декабрь 1919 г. … 0,80
Декабрь 1920 г. … 2,37
Декабрь 1921 г. … 3,90
Декабрь 1922 г. … 163,15
Январь 1923 г. … 250
Апрель 1923 г. … 474
Июль 1923 г. … 3 465
Август 1923 г. … 69000
Сентябрь 1923 г. … 151 200
Октябрь 1923 г. … 1 743 000 000
Ноябрь 1923 г. … 201 000 000 000
Декабрь 1923 г. … 399 000 000 000
Январь 1924 г. … 0,30
Тем самым закончилось долгое, мрачное послевоенное время, в действительности представлявшее собой отзвук мировой войны. Эпоха катастроф продолжалась с 1914 по 1923 г. Современникам казалось, что теперь и Германия, и Европа в целом оставили темную пору позади и движутся к длительному миру и экономическому росту. Известный кильский экономист Бернхард Хармс закончил одну из своих лекций такими словами: «Если мы не можем снять звезды с неба, то давайте хотя бы устремимся к ним».
X. Блеск и падение Веймара (1924–1933)
На первый взгляд наступившее время было периодом внутриполитического затишья. Правили буржуазные кабинеты во главе с буржуазными рейхсканцлерами Вильгельмом Марксом и Хансом Лютером. Кабинеты время от времени распадались, но вскоре восстанавливались в чуть измененном составе. Преемственность политики воплощалась прежде всего в фигуре министра иностранных дел Густава Штреземана. Он не только символизировал умеренную и в известных пределах успешную внешнюю политику, но и благодаря занимаемому им посту председателя индустриальной и национал-либеральной Немецкой народной партии (ННП) выступал гарантом вовлечения играющих ведущую роль умеренно националистических сил в конституционную и правительственную систему. СДПГ, изнуренная неблагодарной правительственной ответственностью в начальные кризисные годы, оказалась в парламенте на оппозиционных скамьях. Причем, как правило, она поддерживала внешнюю политику Штреземана, которая подверглась нападкам справа. В остальном СДПГ участвовала в государственной власти, доминируя в прусском правительстве во главе с Отто Брауном, стабильном и сознававшем власть, которой оно обладало. Единственный раз на протяжении своего существования рейхстаг проработал период легислатуры целиком с 1924 по 1928 г.
Внешняя политика Штреземана основывалась на плане, имевшем целью пересмотр Версальского договора, возвращение в состав держав и обретение Германией гегемонии в Европе. Это означало, что следовало избегать слишком тесной связи и союзов как с Востоком, так и с Западом, чтобы получить пространство для маневра. Как говорил Штреземан, надо «действовать хитростью и избегать принятия очень серьезных решений». Следующие годы были временем больших успехов в политике по отношению к Западу. После принятия плана Дауэса последовали договоры в Локарно (1925), германо-франко-бельгийский пакт безопасности с гарантией общих границ, за соблюдением которого следили Великобритания и Италия. Важным шагом, призванным вернуть Германии полную внешнеполитическую свободу действий, стало вступление в Лигу Наций. Это произошло 9 сентября 1926 г. Затем в 1930 г. последовал план Юнга, новый пересмотр немецких репарационных обязательств. В 1926 г. Штреземан заключил с Советским Союзом Берлинский договор, гарантировавший
Во всяком случае, это было трюком на канате, и кое у кого появилось чувство страха. Такое ощущение испытывал, например, обербургомистр Кёльна Конрад Аденауэр. Хотя он и был президентом Прусского государственного совета, традиции прусской континентальной политики между Санкт-Петербургом/Москвой и Лондоном/Парижем оставались ему чужды. Уже довольно рано Аденауэр указывал на то, что мир в Европе на длительную перспективу зависит от отношений между Германией и Францией. Это понимал и Штреземан, но он пытался найти хотя бы какую-то общность интересов между обоими национальными государствами с их различными позициями. Аденауэр же всецело ставил на французскую карту и требовал реального политического и экономического взаимодействия по обе стороны Рейна, чтобы бесповоротно связать друг с другом национальные интересы Франции и Германии. Должно было прийти время и для осуществления планов Аденауэра, но в 20-е годы они еще сталкивались с принципами немецкой «реальной политики» между Востоком и Западом, с тем «непостоянным и колеблющимся», что обер-бургомистр Кёльна порицал в политике Штреземана. Но при этом последний постоянно враждовал с «национальными» силами, включая определенные круги собственной партии, которые усматривали предательство даже в ограниченных уступках Франции. Его французскому партнеру Аристиду Бриану, вместе с которым Штреземан в 1926 г. получил Нобелевскую премию мира, дома приходилось не лучше. Изнуренный постоянной борьбой скорее против своих внутриполитических, нежели внешних противников, Штреземан умер 3 октября 1929 г. от паралича сердца. Его оплакивала вся Европа.
ВВП НА ОДНОГО ЖИТЕЛЯ В ГЕРМАНИИ И ФЕДЕРАТИВНОЙ РЕСПУБЛИКЕ ГЕРМАНИИ В СООТВЕТСТВУЮЩИХ ГРАНИЦАХ 1850–1975 гг. (В ЦЕНАХ 1913 г.)
Для периодов 1914–1923 и 1939–1949 гг. достоверных данных не существует. Между 1850 и 1913 гг. наблюдался непрерывный экономический рост, который после 1949 г. остался достаточно стабильным. Для периода 1924–1939 гг. характерна на первый взгляд аномалия кривой роста. Равным образом очевидны обрушения экономики в период кризиса 1929–1932 гг. и восстановление долговременной тенденции только с началом Второй мировой войны. Становится очевидным также, что кризису не предшествовало серьезное движение в направлении роста — кривая «золотых двадцатых годов» остается неизменной, и ВВП на душу населения достиг уровня 1913 г, только в 1928 г., чтобы сразу же снизиться снова. (Для характеристики средних показателей развития немецкого экономического роста между 1850 и 1975 гг., в подъемы и спады кривой была заложена линейная кривая, обозначающая тенденцию).
Стабилизация означала и экономическое оздоровление. Индустрия устояла в условиях инфляции, использовав для инвестиций шанс, вызванный обесценением денег и притоком иностранного капитала, поступавшего в Германию вследствие принятого плана Дауэса и связанного с ним первого крупного займа на Уолл-стрите. Таким образом, снова заработала финансовая система, несколько лет поддерживавшая в рабочем состоянии трансатлантическую экономику. Теперь Германия могла выплачивать репарационные долги государствам Антанты. Те платили свои военные долги США, а оттуда деньги в форме кредитов опять текли в Германию. Эта удивительная система необычайно быстро оживила немецкую экономику. С 1924 по 1929 г. объем производства в Германии возрос на 50%, и во многих областях удалось отвоевать прежнее лидирующее положение на мировом рынке.
Однако подъем охватил в основном только немецкую экспортную промышленность. Конъюнктура внутреннего рынка оставалась скромной. Только в 1927 г. был достигнут уровень валового внутреннего продукта (ВВП) 1913 г., и вскоре кривая снова пошла вниз. Готовность к получению инвестиций продолжала отставать от уровня инвестиций 1913 г. Показатели производительности труда оставались в состоянии стагнации и ни разу не достигли довоенного уровня. Такова была обратная сторона величайшего социального завоевания Веймарской республики — восьмичасового рабочего дня. И тот, кто вспоминал о довоенном времени, делал вывод, что численность безработных даже в 1927 г., лучшем году конъюнктуры Веймарской республики, достигала гораздо более высокого уровня, чем в худшие предвоенные годы. Экономика была в корне нездоровой, что объяснялось в значительной степени концентрацией производства, картелированием, подавлявшим более гибкое поведение предприятий на рынке, а отчасти тем, что субсидии и кредиты направлялись прежде всего не в перспективные отрасли промышленности, а в сельское хозяйство и тяжелую промышленность. Не в последнюю очередь причина заключалась в чрезмерно высокой доле заработной платы, Так как издержки производства из-за иностранной конкуренции нельзя было возместить за счет потребителей, они снижали инвестиционную деятельность предприятий и, следовательно, численность занятых.