Край без Короля или Могу копать, могу не копать

Барановский Вадим

— Прячьтесь, парни! — велел Ветер, а сам пустился бежать, размахивая руками. Краем глаза он успел заметить ныряющего в сугроб Дикки, а дальше ему стало уже не до того —перед глазами замелькали ветки, кусты, заснеженный бурелом, а сзади надрывно ревел чудовищный олень, дышал в спину. Бежать по снегу было неудобно, и Ветер знал, что его догонят, но нужно было бежать, чтобы отвести большецов от Сегериха и Дикинея.

Большец,

спрыгнул со спины ужасного скакуна и сбил Ветера с ног, навалился сверху, перехватил руку с ножом.

— Нъшълысь, ‘бью! — рявкнул он на северном наречии.

Ветер не шевелился. Ему связали за спиной руки, чем-то жёстким заткнули рот. Один из большецов подхватил его и бросил, словно тюк, на спину своему оленю.

После нескольких часов тряски на вонючей оленьей спине Ветер почувствовал, что движение наконец прекратилось. Ангмарский воин подхватил хоббита за плечи и поставил в снег.

Чужой шатёр стоял между широких холмов; чужой шатёр с чужим значком на шесте — равносторонний крест, и с каждого конца вырезано по треугольнику. Ещё три громадных оленя были привязаны возле шатра. Неподалёку у костерка сидели четыре большеца, одетые так же, как те, что привезли Ветера — в плащи из толстого серого сукна.

Полог шатра откинулся, и из глубины шатра вышел невысокий большец в блестящих доспехах и меховой накидке. Один из оленьих всадников сказал что-то на северном языке, быстро и неразборчиво.

— Здравствуй, половинец, — на хорошем Западном дружелюбно промолвил вышедший из шатра.— Очень рад тебя видеть. Выньте кляп, — бросил он привезшим Ветера воинам.

— Очень рад видеть! — прохрипел пересохшим ртом Ветер.— Как раз время обеда. Мясца захотел, пузо большецкое? Как готовить-то будешь? Поджаришь? Сваришь? Сырьём съешь? Не подавись смотри, я спереду костистый, а сзаду...

Ему снова сунули в рот кляп, подхватили сзади и внесли в шатёр. В шатре было тепло, сумрачно, и пахло душистым дымом, идущим от трёхногой жаровни. Шкуры неведомых зверей лежали на полу и пахли слегка менее душисто — в этом Ветер убедился, когда его положили на них лицом вниз. Большец присел рядом.

— Сейчас я вытащу кляп, — сказал он, — и развяжу тебе руки. Я не собираюсь есть тебя ни в каком виде, не собираюсь убивать тебя или причинять тебе вред. Я не враг тебе и твоим, и хочу, чтобы ты это понял. Кивни головой, если понял.

Ветер кивнул головой. Большец продолжал говорить, вытаскивая кляп.

— Я хотел бы знать, почему ты решил, что тебя хотят съесть. Ты слышал рассказы о людоедах-орках?

— Рассказы? — издевательски спросил Ветер.

— Про орков рассказывают всякое, — большец, видно, принял вопрос за чистую монету,— но в Андан-маа никто не ест мяса разумных существ. Вот, я развязываю тебе руки. Не беги и не пытайся напасть на меня. Я не враг.

Ветер сел, разминая затёкшие запястья, и посмотрел на сидящего рядом большеца. У него было узкое смуглое лицо, светло-русые волосы и небольшие серые глаза.

— Ваши люди съели моего родича,— буркнул Ветер.

Выслушав про Книву, большец тяжело вздохнул.

Судя

по твоему описанию, те, кто убил твоего родича, были эремтаги из восточного Андан-маа, а там водятся создания, сутью своей звери, что могут быть внешне похожи на людей. Если Кне... Книва? был, как ты говоришь, бессловесным дурачком, то эремтаги могли принять его просто за диковинного зверя.

— Так что ж, мы им должны были вежливо объяснить? — криво ухмыльнулся Ветер. — Дорогие ремтаги, вы тут обшиблись малёхо, дайте мы вам за нашего родича поросёнка подарим, его и ешьте на доброе здоровьичко.

— Убить их вы имели полное право, — ангмарец никак не ответил на издевку, звучавшую в словах Ветера. — А вот осуждать их не за что. Мы не едим людей. И если вы не считаете себя людьми, — поправился ангмарец, заметив, что Ветер вздёрнул подбородок,— то вас мы тоже не едим. Никаких говорящих не едим. Мы не враги вам.

— Так зачем вы тогда пришли сюда? — оскалился Ветер. — Зачем грабите, зачем убиваете, зачем жжёте? Если вы не враги?

— Те, кто разорил ваши северные земли, — поморщился ангмарец, — понесут заслуженное наказание. Они поступили так не по приказу. Я же пришёл сюда, чтобы говорить с вашими старейшинами о мире, и мне нужна твоя помощь.

— Вот как? — недоверчиво глянул на ангмарца хоббит. — А почему ты решил, что я стану тебе помогать?

— Потому, — отвечал ангмарец, — что ты храбрый и умный половинец. Ты дал себя схватить, чтобы остальные успели скрыться. Ты был готов пожертвовать собой ради спасения друзей. И ты поможешь нам сделать так, чтобы война не пришла на земли половинцев. А это возможно, только если вы станете нам друзьями.

— Мы спокойный и миролюбивый народ, — ответил Ветер. — Мы ни с кем не воюем.

— Из вашей страны никто не возвращался, кроме моих разведчиков,— возразил ангмарец,— а они рассказали мне, что вы выставляете на дорогах колья с головами убитых, для устрашения. Так делают на севере джаравы, одно из наиболее воинственных племён Андан-маа. Может быть, вы и миролюбивый народ. Но вы хорошие воины, и мы хотим иметь вас на нашей стороне. Вы, как выразился бы мой начальник, очень полезная вещица, а у нас на севере любят полезные вещицы.

Ангмарец улыбнулся неожиданно доброй, славной, чуть смущённой улыбкой. Ветер не смог не улыбнуться в ответ.

— Меня зовут Найнас, — сказал большец, — а тебя?

— А меня — Кудук, [21] — ответил Ветер, давно готовый к этому вопросу, и снова замолчал. Найнас встал, принёс откуда-то бутыль в кожаной оплётке и две чаши, плеснул вина и первым пригубил.

— Я расскажу тебе одну историю, Кудук, — сказал он. — И ты поймёшь, почему мы ищем мира с половинцами.

Ветер взял свою чашу и понюхал вино.

— Две дюжины дней назад, — продолжил Найнас, — мы взяли Варнастеран, [22] главный город заморян.

21

Это слово значит просто «хоббит».

22

Формальное название столицы Артедайна звучало как «Форност Эрайн», т.е., «Северный город королей».