Край без Короля или Могу копать, могу не копать

Барановский Вадим

Перед мысленным взором Фонси поплыли картины, знакомые с детства. Пологие холмы Тукборо и крутые склоны Белых холмов, петляющая меж зелёных берегов Ширейка и ветви ив, склонившихся над Водой, живые изгороди и шумно улетающие с дороги фазаны, и тающие в глубоком тёмно-синем небе разноцветные следы огненных забавок Гэндальфа...

Что-то замерцало в глубине шара, зазеленело, придвинулось ближе — и Фонси увидел перед собою Большой Смиал, так ясно, будто шар был окном из самого ясного стекла. Большой Смиал, и картофельное поле, и дорожку, ведущую к норе Фиореллы Сдобкинс. Новая

зелень ещё только начала сменять жёлтую прошлогоднюю траву, но снега уже нигде не лежало — в Шир уже пришла весна.

Позади скрипнула дверь, и Фонси, отпрянув от шара, не удержался на стуле и полетел на застеленный старыми шкурами пол. Сев, он увидел стоящего в дверях Гългара.

— Нет, Хильдифонс, не говори мне больше, что ты не колдун, — усмехнулся старый орк, протягивая руку и поднимая Фонси на ноги. — Я провёл больше года, пытаясь вызвать видения из этого Камня.

— Я случайно с него тряпку снял! — торопливо сказал Фонси. — А потом просто на отражение своё смотрел, оно в шаре такое забавное.

— Не оправдывайся, — махнул рукой Гългар, — я же не убрал отсюда Камень и не запретил тебе прикасаться к нему. Ты ни в чём не виноват. А эта страна, что ты разглядывал, и есть твоя родина?

— Да, — кивнул Фонси, — а ты мне позволишь посмотреть на неё ещё? Она так далеко...

— Поверь мне, Хильдифонс, тебе не понадобится смотреть на твою страну в Камне. Ты её сам скоро увидишь — если я не ошибся в тебе.

«А если ошибся?» — подумал про себя Фонси, но вслух спрашивать не стал.

— Ты, твоё гундабадское величество, обещал мне, что на вопросы мои ответишь, когда в следующий раз придёшь, — сказал он вместо этого. — Можно задавать?

— Задавай, — ответил Гългар, усаживаясь в своё кресло и накрывая стеклянный шар тряпкой, — я на всё отвечу.

— А скажи мне тогда вот что, — спросил Фонси, — для чего тебе вся эта затея с таркърским наследником?

— Хороший вопрос, — кивнул большой головой владыка Гундабада, — а как бы ты сам на него ответил? Из всего, что ты слышал и видел — для чего мне вся эта затея с таркърским наследником?

Фонси призадумался. Некие смутные догадки на этот счёт бродили у него в голове ещё со встречи с Кончагом и Кзагом в Кардуне, а золотая плашка с письмом Смогу — Фонси про этого Смога точно слышал ещё в Шире, когда дремал у гномьего костра, и говорили о нём гномы с такой же ненавистью, как о Болге — и волшебный стеклянный шар придали этим догадкам дополнительное подтверждение, но в цельную картину они ещё не сложились. Ну что ж, попробуем сложить сейчас.

— Главное, что тебе нужно, — медленно начал Фонси, — это чтобы в Араторна поверил Волг. Настоящего Араторна ты тоже был бы не против заполучить, но это, видать, даже Кзагу с Кончагом не по плечу.

Гългар крякнул, но не перебил Фонси, позволяя ему продолжить.

— Я слышал что-то насчёт того, что у Аргонуи, вождя таркъров, связаны руки. Значит, Болг должен думать, что ты держишь его внука как заложника или приманку. Так или иначе, Болг должен полагать, что таркъры не представляют угрозы, что их действия учтены. Я правильно говорю?

— Продолжай, — кивнул Гългар, — мне пока

нравится.

— Болг, как я понял, — продолжил хоббит, — не только твой первый помощник и советник, но и сам по себе сила. Я думаю, что без его согласия ты ничего нового и большого начинать не станешь. Я думаю, что ты замыслил большой поход в южные земли и хочешь успокоить Болга, чтобы он не опасался таркъров. Сам же ты таркъров почему-то не опасаешься, должно быть, оттого, — Фонси едва удержался от того, чтобы стрельнуть глазами в сторону полки, где лежала золотая плашка, — что обзавёлся на юге какими-то могучими союзниками. По-моему, так.

— У тебя на плечах, Хильдифонс, умная и толковая голова, — похвалил Фонси Гългар, — голова правителя. Именно такого правителя достойна твоя страна!

— Ты это, твоё гундабадское величество, о чём? — опешил Фонси. — Как я, правильно догадался?

— Почти всё правильно, — согласился Гългар, — и даже про союзника правильно.Так что ты говорил про страну да правителя?

— Я решил сам доставить тебя домой, Хильдифонс. После весеннего равноденствия будет большой поход на юг, и ты поедешь с нами. Ты будешь правителем Шира.

— Я? Тэном?

— Тэном, князем, дурбагом — как пожелаешь.

— Ты что, видел в этой круглой балясине моего батюшку и братьев? С ними что-то случилось?

— Камень не показывает мне ни зверей, ни говорящих, только расположение земли. Нет, с твоими семейственниками должно быть всё в порядке.

— Тогда как же я буду тэном?

— Я вижу, что ты не хочешь убивать отца и братьев, — задумчиво покивал Гългар, — что же, отца отправишь на покой, а братьям раздашь завидные должности. И весь Шир будет твой! Эта девушка, на которой тебе не разрешали жениться — её отец и братья сами принесут её к тебе связанной, и бросят к твоим ногам, и не возьмут выкупа!

Фонси не нашёлся, что ответить на такое заманчивое, по очевидному мнению старого орка, предложение. А Гългар продолжал.

— У тебя будут самая вкусная еда и самые роскошные вещи. Мы выстроим могучие крепости в четырёх концах Шира, и ни один враг не посмеет ступить на ширскую землю. Ты думаешь, мы идём в набег? О нет. Я не Хийси! Я Гългар! Мы идём на юг и мы там останемся. И вы, ваш народ, — Гългар широким взмахом ладони указал на Фонси, — станете нашими союзниками. Мы покажем всем, что орки могут жить в мире с другими народами, как жили когда-то.

«Совсем как троюродная бабушка Вожжинс», — подумал Фонси, — «когда рассказывает, какие вкусные нынче удались капустные оладьи с луковой подливкой, и как всем хватит добавки. И поди заикнись, что капустные оладьи терпеть не можешь, а от луковой подливки даже поросята плюются. Тут же получишь подзатыльник за непочтительность к старшим, и хорошо еще если не поварёшкой. Остаётся кивать да поддакивать, а потом и есть оладьи эти самые».

— Таркъры и эльфы — продолжал между тем Гългар, пристально глядя на Фонси, — вот кто столетиями сеял смуту между народами. Сбросить эльфов в море, сгноить таркъров в болотах — и все остальные позабудут старые распри и снова соберутся, как прежде, в единый Андан-маа, и тогда...