Край без Короля или Могу копать, могу не копать
Шрифт:
— Может, это какой-нибудь зверь шуршит, — возразил другой голос, — как бы этот камешек отодвинуть? Надо лом поискать.Тролля надо поискать, да светло слишком...
«Я вам не трубка со «Старым Тоби», чтобы меня выкуривать», — подумал Фонси, на мгновение забывая смотреть перед собой, и рука его провалилась в пустоту. Теряя равновесие, хоббит от неожиданности вскрикнул и ухватился за соседнюю глыбу.
Глыба подалась, и нагромождение камней угрожающе затрещало и содрогнулось. Фонси не удержался и полетел вниз, в непроницаемую темноту.
Падать
Фонси пощупал вокруг себя руками и обнаружил, что находится на покатом каменном полу. Сверху заскрежетало, и хоббит быстро-быстро пополз вниз, прижимаясь к стене и волоча за собой мешок и палку, и чуть было не опоздал, потому что сзади донёсся грохот падающих камней. Убедившись, что камни не катятся вслед за ним, Фонси остановился и стал рыться в мешке в поисках чего-нибудь горючего. Нашёл на дне мешка кусочек свечки, оставшийся ещё с зимовки в смиале, стукнул ножом по топорику, раздул трут и запалил огарок.
При свете огарка Фонси увидел, что сидит в каменном проходе, уходящем вниз и прочь от Гундабада. Вход со стороны Гундабада совсем завалило камнями, помедли Фонси хоть миг — завалило бы и его.
«Я так полагаю», — рассудил Фонси, — «что это старый гномский подгорный ход. Орки, когда в Гундабаде поселились, его не нашли, а вот гномы во время войны про него вспомнили и лихой отряд послали. Только не успели как следует в городе укрепиться — Гългар троллей привёл, и они гномов камнями закидали, пока те вылезали из прохода. И дома вокруг выхода порушили для заграждения. Что-то подобное и Сосрыква рассказывал, кажется».
А ход, получается, ведёт куда-то вниз, в горы. Фонси выпрямился — потолок здесь был в гномий рост, так что хоббиту хватило ещё и с запасом, даже шапку можно было надеть. Но ветра тут не было, и Фонси решил оставить шапку в мешке, куда засунул её перед тем, как лезть в кучу камней.
Осматриваясь, Фонси нашёл на полу два старых просмолённых факела — гномы ночью видят хоть и получше, чем хоббиты, но в глубоких подземельях хоть какой-то свет нужен всякому, — зажёг один из них от свечки, а другой сунул за лямку мешка. Огарок задул и спрятал, мало ли когда ещё пригодится. И зашагал себе спокойно вниз, туда, откуда пришли когда-то гномы.
По дороге Фонси наткнулся на перегородивший весь проход огромный остов тролля — света в подземелье никогда не бывало, и чудище, зарубленное гномами, попросту сгнило и истлело, как всякая другая мёртвая туша, — и ему пришлось проползти сквозь троллеву грудную клетку. А больше ему по дороге ничего любопытного не встретилось.
Когда Фонси вышел наружу, он оказался среди беспорядочного нагромождения валунов и скал. Пройдя ещё несколько шагов и оглянувшись, он понял, что снова найти неприметную щель в земле будет непросто, разве что поискать на камнях какие-нибудь старые гномьи знаки.
Солнце
Засмеявшись от таких мыслей, Фонси надел шапку — уши мёрзли — и зашагал на юг.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
в которой снова проявляется хоббитское гостеприимство
— На вершине ли холма... — сощурившись, прочитал Илъдерих Толстый, — в камышах ли низины, мы не сможем... нет, не не сможем, не смеем. Мы не смеем охотиться, страшась маленьких людей.
— Вот это умные большецы, — кивнул Фритигерн, наклоняясь к подаркам, разложенным под свежевыбитой на валуне надписью, — нас и надо бояться. Мы ли не риворы! Ух ты, да тут даже мёд есть, целый кувшин!
— Хоть наконец-то нас в покое оставят, — проворчал старый Хисарна, — а то сколько можно? Как там Дикки говорит — стреляешь их, ловушки роешь, головы на кольях ставишь, а они всё лезут. А ты что скажешь, воевода?
Фонси, которого снова звали Ветерих Ток, сидел на камешке неподалёку, одним глазом привычно поглядывая на вершины холмов, где, как обычно, затаились дозорные.
— Насколько я понимаю здешние обычаи, — сказал он, — нам уступили всю эту страну, признали местным племенем. Это хорошо. За подарки, — он кивнул на корзины, кувшины и тюки, лежащие под камнем, — надо будет отдариться — вывесить здесь же оленью тушу да выложить пяток черепах. И оставить в засаде кого пошустрей, пусть посмотрит, кто забирать придёт, да послушает, о чём они говорить будут. Ангмар нам больше не вражеская земля, мы тут соседи, а с соседями надо в мире жить.
— Слушай, Ветер, — сказал Ведук Водохлёб, — а когда всё это кончится? Мы два с половиной года по Северу бродим. Пока от гондорцев оторвались, пока зимовали, пока смиал рыли... Когда мы обратно пойдём? Я домой хочу, Ветер, ты же нам обещал.
— Ведук дело говорит, — прогудел Фритигерн, — сколько можно? Гондорцев уже и след простыл, северян здесь осталось с гулькин нос — кого на войне не убили, тот от голода помер, кто от голода не помер, того мор прошлым летом забрал — можно в Шир возвращаться. Я, может, жениться хочу, что мне — джаравку брать?