Край без Короля или Могу копать, могу не копать

Барановский Вадим

Скрипнула дверь, и Фонси поднял глаза от стеклянного шара. Картинка в нём не погасла — за время обращения с кудесиной хоббит научился делать так, чтобы изображение держалось в шаре ещё некоторое время после того, как Фонси переставал вглядываться в него и иногда засыпал, глядя на Шир.

На пороге стоял Кзаг.

— О! — обрадовался Фонси старому знакомому, — здравствуй, Кзаг! Как у тебя дела? Как Кончаг поживает?

Высокий орк в два шага пересёк комнату и навис над столом, за которым сидел хоббит.

— И ты здравствуй, — проскрежетал он, — и слушай меня, у нас

нет времени. Сюда идёт Болг. Из Кардуна приехал какой-то равнинник, поговорил с Болгом, тот рассвирепел и велел привести Хавагу. Гългара в городе сейчас нет. У Хаваги ключ от этой двери. Готовься изображать таркърского щенка, да хорошенько. Понял? Всё, меня здесь не было.

Обернувшись на полдороге к двери, орк красноречиво провёл кривым ногтем по собственному горлу.

— Понял? — ещё раз осведомился он и вышел, не дожидаясь ответа. Снаружи лязгнул засов и щёлкнул ключ.

Фонси с трудом преодолел накатившее на него оцепенение, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и спрыгнул со стула. Кафтан, плащ, сапоги, весь ширадурбагский наряд. Мешок, лопата, нож, топорик, напильник — всё на месте. Батога, жалко, нет, остался в деревне Хийси. Шапка. А теперь — ждать гостей.

Фонси подумал и задул свечу на столе. В комнате не совсем темно — значит, снаружи день, может быть, даже ясный.

— Ну, выручай, таркърская кудесина, стародавнее колдунство, — обратился Фонси к волшебному шару. — Сейчас или никогда.

Засов снаружи снова лязгнул, и дверь отворилась.

Болг сильно отличался от Гългара — кожа его была темнее, с каким-то даже зеленоватым отливом, как у гриба свинушки, голова не такая большая и не продолговатая, а круглая, и глаза гораздо более широко расставлены. Ростом он был поменьше гундабадского правителя, больше походил статью на большеца. И одевался он совсем не так, как Гългар — ни кожи, ни замши, а вместо этого длиннополый камзол из толстого чёрного сукна и суконные же штаны, а под камзолом — вязаная шерстяная телогрейка с каким-то простым узором.

Жёлто-карие глаза орка сверлили Фонси, и лоб над ними хмурился всё сильнее — видно, привык Болг Азогинс встречать по одёжке и никак не мог понять теперь, кто перед ним.

Фонси стоял смирно, временами чуть скашивая глаза на шар, где не было видно ничего, кроме белого тумана: перед тем, как пришёл Болг, Фонси поднял взгляд шара в толщу облаков.

Вслед за Болгом в комнату заглянул бородатый большец, знакомец Фонси по кардунской бане, не подозревающий, что обязан хоббиту жизнью — если бы Фонси рассказал про него тогда Кзагу с Кончагом, те бы ни за что не оставили купца в живых.

— Ты его знаешь? — спросил Болг, делая шаг через порог.

— Здравствуй, Фонси! — поприветствовал хоббита Гернот сын Гизельхера, [39] подмигивая. — Ты, я вижу, всё-таки добрался в Гундабад, — и, не дожидаясь ответа от Фонси, обратился к Болгу:

— Он не более дунадан, чем я, о владыка. Это тот самый маленький купец с запада, я тебе говорил о нём.

— Все вы на одно лицо, — отозвался Болг, знаком приказывая двум оркам-стражникам оставаться на пороге и делая

шаг вперёд, — кто ты такой? Почему ты так одет?

39

Исторический эсгаротский купец, действительно занимавшийся торговлей с северо-западом. В частности, «зуб Смога», хранящийся в эсгаротской диковинной палате, на самом деле вовсе не зуб Смога, а клык морского зверя хроссваля, привезённый Гернотом из Кардуна.

«Откуда это Гернот знает моё настоящее имя, я же ему не говорил...» — пронеслось в голове у хоббита, но размышлять времени не было. Фонси шагнул навстречу Болгу и немного в сторону, рукой надвигая на глаза меховую шапку, напряг воображение и обратился к шару, мысленным зрением прорываясь сквозь облачную пелену.

Навстречу солнцу.

Крики Болга, его охранителей и Гернота слились в один. Фонси сорвал с лица шапку и на мгновение зажмурился — даже в Белых холмах самым жарким летом не бывало так светло, — потом открыл глаза и убедился в том, что три орка, глядевшие прямо на шар, когда тот вспыхнул ослепительным солнечным светом, лежат ничком, а Гернот, единственный оставшийся на ногах, уткнул лицо в сгиб локтя; проскочил мимо купца, задев его локоть, отчего тот взвизгнул, как маленькая девочка, и подпрыгнул на месте; а хоббит выскочил в открытую дверь, с трудом закрыл её и приладил на место тяжёлый засов.

— Посидите тут, пока Гългар не вернётся, — посоветовал Фонси Болгу и его подручным, хотя те вряд ли могли его услышать, — или, может, Хавага вас выпустит. А я пойду.

Фонси пробежал вниз по высеченным в камне ступенькам, пересёк какой-то большой проход, сворачивая туда, где воздух был посвежее и тусклый свет поярче.

Впереди послышались шаги и голоса. Фонси замер.

«Что там говорил Сосрыква насчёт доспехов?» — припомнил хоббит. — «Если выглядишь так, будто доспехи в первый раз надел, всякий к тебе придерётся. А мне в приличном костюме ходить не впервой, я как-никак Тук!»

Фонси представил себе, что кожа, мех и замша, в которые он одет, на самом деле — алый бархатный жилет с золотой цепочкой, штаны из тонкого чёрного сукна, обшитые золотой тесьмой, и ослепительно белая рубашка тончайшего льна, с кружевом вдоль ворота и манжетов, скреплённых золотыми запонками гномьей работы, а на голове у него щегольская мягкая шляпа из лилового бархата, с золотой булавкой. Приосаниваясь, как будто встречая гостей в Большом Смиале, Хильдифонс Тук перестал жаться к стене и пошёл вперёд прямо и гордо.

«...и поставили его за кражу на шестом ярусе...» — гулкий проход хорошо доносил до Фонси разговор идущих впереди орков.

— А оружие?

— Какое там оружие — оленья нога с копытом.

— Хар-хар-хар-хар-хар! Ты с ним драться ходил?

— Два раза, я ж на шестом ярусе живу. Хорошо подрались. Он мне по уху копытом попал, а я ему в лобешник закатал аж зазвенело.

— Хар, хар. А у нас на четвёртом здоровый такой стоял, без оружия. Дня четыре продержался, потом унесли, так пришлось тролля звать, такой тяжёлый.