Край чужих земель
Шрифт:
— Ты справишься, Истан. Главное – быть внимательным и не верить новым людям, - решив, что много говорить сейчас не к чему, сказала я, сев в сани и укутавшись в дорогу.
— Я не верю уже даже тем, кого знаю долго, - отстраненно ответил Истан.
— Ты прав. Деньги меняют людей. Все должны наблюдать за всеми, - ответила я и потянула его за рукав, который пришила вчера к плащу.
— Спасибо тебе, Алисия. Теперь я уверен, что знаю это место и свое дело, - он наклонился и обнял меня впервые за все время моего пребывания в этом странном, но все же, похожем
Мы тронулись, и сердце мое тянулось обратно, но и здесь нужно было проявить силу и поверить в брата. Страх за людей и наше дело не покидал меня до самого дома.
Варис ждал меня. Он выкатился на улицу первым. Крупные хлопья снега не мешали ему сидеть у ворот и смотреть, как сани приближаются к замку.
— У меня все готово, Алисия, и рано утром я должен выехать, - вместо приветствия сказал он. Грегори же, в отличие от брата, тут же бросился меня обнимать и расспрашивать пришлась ли по душе наша новинка.
Я тащила всех в дом, потому что хотелось горячего чая с молоком, теплой домашней обстановки, огня в печи, чтобы все неприятные мысли развеялись.
Я рассказала братьям о том, как приняли наши грейдеры, долго говорила о площади, о том, как она изменилась, когда ее почистили, что площадь действительно оказалась грамадной, и нам можно смело планировать рыночные ряды не под окнами нашего будущего отеля.
После эмоциональных объятий и разговоров о новых планах, я дошла до рассказа о той самой карете и Варис притих. Я подумала, что он просто не хочет озвучивать то, чего боюсь я, но он заговорил совсем о другом:
— Я должен торопиться, Алисия. Думаю, на нашей дороге у них уже есть свои люди, и как только ты привезла наше изобретение, они тут же узнали, и приезжали именно за тем, чтобы посмотреть – правда ли оно так хорошо, как о нем говорят. Если ты говоришь, что площадь очистили на следующий день, то они все это увидели своими глазами.
— Сын кузнеца – хороший малый, Варис, и он точно наш. Я поговорила с ним и поговорила с Бирком. Кроме них никому не покажут ножи, пока они не в работе. Бирк обещал приставиь своего человека к кузнецу, чтобы помог отогнать лишние глаза и уши, - сказала я. Странно, что я вовсе не подумала о том, что озвучил Варис. Или же я смотрю всегда с женской точки? Для меня важно, чтобы ничего не случилось с людьми. А воровство наших идей – дело второе.
— Оба сына Бирка едут со мной. Я бы хотел выехать прямо сейчас, но Мария даже слушать об этом не стала, Алисия, - мотнув головой в сторону невесты, серьезно сказал Варис.
— Да, я так и сказала, что сначала мы дождемся Алисии. Так ты не узнал бы всех новостей, - подтвердила Мария и посмотрела на меня взглядом прорицательницы. Я мотнула головой в знак согласия и похвалы.
— Ну так вот она, Алисия, и мое желание ехать раньше нисколько не связано с намерением быстрее оказаться в магистратуре, - начал распаляться Варис.
— Ты прав, брат. Лучше выехать сейчас. Снег хорошо застелил путь, и как только вы выедете на большую дорогу, сани пойдут еще лучше. А к утру снегопад может усилиться, и тогда, придется
— Алисия, как ты можешь отправлять его ночью? – подскочила Мария и задышала в мою сторону, как дракон. Казалось, еще чуть, и из ее раздувающихся ноздрей появится пламя.
— Он не маленький, Мария, и будет не один. Собирайтесь, Варис, я скажу Лидии, чтобы нашла его спутников, - я встала и вышла из жарко натопленной кухни. Может, я и не вела себя, как любящая сестра, но на взгляд Вариса, думаю, я сейчас поступила правильно.
Мы проводили сани, и еще долго стояли под медленно парящими в воздухе снежинками. Словно они не хотели падать, старались подольше продлить свой полет, прежде чем стать однородным и безликим сугробом. Когда-то очень давно, мы с мамой делали поделку к Новому Году. На картон мы лепили вату вокруг бумажного домика, разрисованного «под камень». Бабушка тогда придумала нечто волшебное, за что моя поделка заняла первое место. Она раздобыла очень тонкой проволоки, которую закрепила над нашим домиком. А к ней мы приклеили блестки от старого маминого кошеля, который она берегла. Скандал был грандиозный, но бабушка сказала, что моя радость важнее всего на свете.
Мария не разговаривала со мной, когда мы улеглись спать. Она отвернулась и засопела. Видимо, девушка рассчитывала, что я начну объясняться, но я прожила уже три ее жизни, и знала, что утро вечера мудренее. Сказанное сейчас не принесет ей покоя.
Утром Марии в постели не было. Я спустилась вниз, вошла в кухню и удивилась, что и там ее нет. Лидия подтвердила, что не видела ее сегодня и я начала поиски. Грегори спал теперь в мастерской – кухне. Раз освободилась кровать брата, он поспешил занять его, чтобы допоздна можно было работать возле ярко горящей печи.
— Грегори, - позвала я его, закутанного с головой, спящего, ведь лег он, вероятно, только под утро.
— М-м, - недовольно промычал он, и я решила, что он Марию не видел точно.
Я быстро оделась и вышла во двор. Обеспокоенная служанка Марии встретилась мне возле ворот.
— Где Мария? – не дождавшись встречного вопроса спросила я. Спина вдруг моментально стала холодной.
— Я видела, как она вышла на рассвете. Конюх как раз, запрягал этот ваш… гре-дер. Она дождалась, и пошла за ним.
— А лошадь с грейдером вернулась? – я посмотрела на прочищенную в одну сторону дорогу к деревне.
— Нет еще. Я дошла до деревни. Думала, она просто вышла на прогулку, но и там ее не нашла, - девушка была напугана.
— Зови всех, будите Грегори, - прокричала я, оборачиваясь, - Пусть все идут по дороге к деревне и смотрят на следы. Она была хорошо одета?
— Да, в том плаще, к которому вы пришили рукава, в чунях, - стараясь не заплакать, ответила девушка, но я уже слышала только ее голос и бежала к деревне, надеясь на то, что лошадка, которая выехала чистить дорогу уже едет обратно. Хоть бы Мария ехала в этой телеге обратно.