Край чужих земель

Брай Марьяна

— Это я оценила, и теперь почти не приходится кутаться, но зачем нам рукава на плаще?

— Чтобы на улице можно было не просто стоять, а чем-то заниматься. У нас слишком необычная работа, дорогая. И нам приходится сначала делать ее самим, а потом учить людей. Крестьяне ходят в гамбезонах поверх нескольких слоев рубах, но со временем мы обновим привычки, людям будет проще, - уверила ее я и указала взглядом, где мне нужно помочь.

Мария будет развиваться, будет верить мне со временем все больше и больше, ведь и в Варисе ее привлекает эта черта – новаторство. Она

пока отрицает непривычное, не верит в то, что одним разом можно перевернуть жизнь в нескольких сферах. Но у меня есть время, и я теперь с нетерпением жду свадьбы Марии и Вариса, чтобы стать их опекуном и задержаться еще в замке, с которым уже сроднилась.

Глава 29

Когда я отправилась с хорошими новостями и парой грейдеров к Истану, зима уже полностью вступила в свои права. Я ехала в новом меховом пальто, теплых штанах, заправленных в сапоги – чуни из войлока, а за моей спиной лежал один из «ножей».

Второй я наблюдала в работе, потому что первая лошадка чистила дорогу перед нами. Кузнец, провожавший сына на границу, только и делал, что цыкал языком – уж больно ровно шли сани по гладенькой поверхности снега. Навал получался даже симпатичный.

Чтобы добраться до ночи, выехать пришлось чуть свет, и первые часы дороги я дремала, уткнувшись носом в шаль. Ноги мне, как и в прошлый раз, укутали меховой рухлядью, так что, поездка должна была пройти вполне комфортно.

Было ощущение, что все это понарошку, и это все еще моя прошлая жизнь. Просто пришла очередная Масленица, для развлечения в парках можно вдоволь накататься в санях, осматривая заснеженные ели, любоваться чистым синим небом, прикрывать глаза от нестерпимо белого снега.

Истан вывалился из дома навстречу нам, как медведь. Меховая безрукавка сильно увеличивала его в размерах, кое-как собранные сзади волосы торчали во все стороны. Казалось, парень одичал тут, и сейчас попросится домой.

— Вы его сделали! – полушепотом, выдыхая пар изо рта, с улыбкой сказал братец, рассматривая наш грейдер. Он даже не подошел обнять меня, хотя, он и раньше не особо был расположен к сестре, не пожелавшей выйти замуж и устроить его жизнь.

— Мы же обещали, и эта длинная дорога – хорошая проверка, - ответила я. Ниро помог мне подняться из меховой кучи, а как только я оказалась на земле, тут же побежал к первым саням с «ножом». Кузнец искренне переживал за новый агрегат, и готов был поставить его в уголке и сдувать пыль, а не волочить всю дорогу по снегу.

Народ вываливал из отстроенного дома, который и должен был стать первым нашим отелем, и небольших домишек – времянок. Снег вокруг стройки был утоптан неровно, тут и там змейками вились протоптанные тропинки, а дорога, по которой приехали мы была ровной, с красивыми полосами от саней, в которых ехала я.

— Я не верил в это. Думал, говорить – одно, а делать – другое, - Истан вместе с кузнецом осматривал наш подарок этому «Краю земель».

— Твои братья умеют практически все. И если их поддержать, они свернут горы, - наблюдая за Истаном, я радовалась, моё

сердце пело. Он уже изменился, и я надеялась, что это его новое состояние не откатится назад.

— Идем в дом. Давно уже готова твоя комната. Там жил я, но сейчас только заберу все необходимое, - торопил он меня внутрь, и даже чуть приобнял за плечи.

— Не хотела тебя беспокоить, Истан. Готова спать в любом месте…

— Нет, нет, тебе понравится, - он открыл передо мной двери и впустил внутрь.

Помещение было похоже на наш зал, только здесь горели два больших камина, было тепло и пахло деревом. Свежий дом пах сказкой про «Морозко», а я почувствовала себя той самой Настенькой, набредшей на него в лесу.

Столы и лавки слажены добротно, но еще не оструганы. Видимо, решили не делать два раза, молодцы! Еще одна большая печь была в конце дома. По большой плите я поняла, что это будет кухней.

— Отделим кухню, как это делается во всех постоялых дворах, - заметив, куда я смотрю, сообщил мне Истан.

— Да, хорошо. Ты еще не видел, но завтра я расскажу и покажу, как можно жить зимой с открытыми окнами. В замке мы это уже сделали, - улыбнувшись, сказала я брату, но тот посмотрел на меня, как на умалишенную.

— Даже здесь не будет столько дров, Алисия, - засмеялся он, но я попросила его напомнить мне о нашем разговоре.

Пока мы ждали еду, он рассказал, что здесь работают больше ста человек, есть десять женщин и даже дети. Они живут в одном общем доме, где за детишками присматривают по очереди. Все они хотят жить здесь с мужьями, и рады получить надел.

— Я не тороплюсь, Истан. За эти дни все осмотрю и потом расскажу тебе, что будет дальше. Главное, ты должен верить мне, братец. Скоро все будут ездить только здесь, а на следующий год ты можешь начинать строить здесь еще одно поместье.

— Зачем нам еще одно поместье? – удивленно глянул он на меня.

— Ты не сможешь уехать отсюда, Истан. Здесь все будет сделано твоими руками, ты вложишь сюда душу. Может, и уедешь, но через несколько дней поймешь, что невозможно находиться так далеко, ведь без тебя тут сейчас кто-то делает совсем не так, как должно, как видел ты, - ответила я, и мы принялись за принесенную в глубоких деревянных мисках разваренную оленину.

Истан дослушал меня, не перебивая, не отрывая от меня глаз, словно прислушивался к себе, к ощущениям, которые вызывают мои слова. И как только я закончила, он отложил ложку и сказал:

— Нет, Алисия. Это не мое. Я доведу дело до конца, чтобы Алиан и Варис поняли, что я не брехло. Здесь останется Варис или еще кто-то, но не я.

— Я приму любое твое решение, брат. Лишь бы тебе было хорошо, - слукавила я и продолжила жевать. Если он и правда не будет скучать по своему детищу, далее я просто бессильна. Переделывать людей – трудная, а главное, бессмысленная работа.

Комната по местным меркам и правда была хорошей, хоть и не большой. Мы сразу договорились с Истаном, что достаточно в них места для кровати и небольшого прохода. Главное, окно. Оно должно быть доступным, чтобы любой мог в него смотреть, облокотившись на подоконник.