Кречет - 3
Шрифт:
– Это тебе. Какой-то парень подбросил его в сад мадемуазель Маржон, твоей домохозяйки.
И барон протянул Турнемину аккуратно сложенный листок бумаги, скрепленный печатью красного воска с оливковой ветвью на оттиске.
На листке красивым почерком было написано:
"Шевалье де Турнемину из Лаюнондэ, павильон Маржон, улица Ноай, Версаль. Передать немедленно".
– Кто бы мог писать мертвецу?– спросил задумчиво Турнемин.
– Тот, кто или не знает, или не верит в вашу смерть, - сказал Превий.
Но Ульрих-Август
– Письмо написано женщиной, погляди на почерк, и мадемуазель Маржон думает, что это твоя жена, она очень просила побыстрее доставить адресату этого голубя...
– Эту утку, - поправил его Турнемин, вертя в руках все еще не вскрытое письмо.– Ты прав в одном - почерк действительно женский, но это не рука Жюдит. Что-то он мне напоминает...
И, больше не раздумывая, он сорвал печать и вскрыл письмо. Подписи не было, на ее месте красовалась еще одна оливковая ветвь, нарисованная пером.
"Королева, - говорилось в письме, - с детьми и друзьями сядет 10-го этого месяца на свой новый корабль и отправится от набережной Рапе в Фонтенбло по реке. У замка Сент-Ассиз королевскую семью поджидает несчастье, которое можно предотвратить, если вы придете 12-го в полночь на террасу Пти-Кавалье у Сен-Порта. Если вместо вас придет кто-то другой, он никого не найдет. Приходите один, не бойтесь, вам расскажут, как спасти королеву и наследников..."
Протянув Винклериду открытое письмо. Жиль спросил у Прения:
– Какое сегодня число?
– Восьмое октября, понедельник...
– А за сколько дней можно добраться по воде от Парижа до Фонтенбло?
– Дня за три, за четыре. По ночам не плывут, а днем упряжка лошадей медленно потащит корабль против течения.
– Так, - сказал Винклерид, - я весьма сожалею, что принес письмо. Я должен был сначала сам его прочитать и разорвать.
– Конечно, это западня. Вместо тебя пойду я, договорились?
И он уже было собрался положить письмо в свой карман, но Турнемин выхватил его и передал Превию.
– Я сам решу, что мне делать.
– Нетрудно догадаться. Ты хочешь пойти на свидание. А что такое Сен-Порт?
– Небольшая деревушка возле замка Сент-Ассиз, о котором говорится в письме.
– Чей это замок?
– Маркизы де Монтессон, - ответил Превий, - морганатической жены герцога Орлеанского. Мы, артисты, хорошо знаем ее замок. Она обожает театр, сама ставит пьесы и сама в них играет.
– Послушайся доброго совета!– воскликнул Винклерид.– Не ходи - это западня. Кто-то знает или догадался, что ты не покойник, и хочет вытащить тебя из норы.
– Может, да, а может, нет. В любом случае моя безопасность ничто по сравнению с жизнью королевы и наследников.
Швейцарец даже побагровел от возмущения.
– Глупость какая! Если бы хотели убить Ее Величество, тебе бы не сообщили. Давай я возьму письмо, поеду в Версаль и покажу его королю... И королевская семья поедет в Фонтенбло в карете.
По-моему, это выход!
– А я боюсь,
– Но если король скажет "нет"?
– Она найдет средство переубедить его. К несчастью, сейчас, после истории с колье, король ни в чем ей не противоречит.
– Друзья мои, - возразил Жиль, - мое решение непоколебимо. В письме сказано, что только я один могу предотвратить трагедию, и у меня нет ни желания, ни права уклониться от предложенной встречи. Вы мне дадите лошадь, господин Превий?
– Конечно, вы куда собираетесь ехать?
– В Париж. Я остановлюсь на постоялом дворе и попытаюсь изучить корабль королевы. У меня остается всего один день...
– Никакого постоялого двора!– воскликнул Винклерид.– Бомарше велел привезти тебя к нему.
Турнемин рассмеялся.
– Даже не читая письма, он догадался, что я вернусь?
– Он очень умный человек, - пробормотал Ульрих-Август, - он еще сказал, что должен передать тебе какие-то документы и просил на время оставить Понго у Превия.
Мысль о разлуке с верным индейцем сильно огорчила Жиля, но он рассудил, что так будет лучше. Превий еще не нашел новую роль для Понго, и Турнемин рисковал быть узнанным из-за своего слуги.
– Я вернусь к тебе, как только смогу, - сказал Жиль индейцу.– Если же со мной что-нибудь случится...
– Тогда вместо тебя приду я, - прошептал Винклерид.– Понго знает, что у меня всегда найдется место для него. А теперь нам пора в дорогу!
– Не поужинав!– воскликнул Превий.– Не сомневаюсь, что вы оба голодны, а путешествовать на голодный желудок очень вредно!
– Мне стыдно признаться, - сказал Винклерид, глядя с благодарностью на хозяина дома, - но я действительно голоден, как волк.
Пока гости подкреплялись, Превий распорядился оседлать лошадей и собрать нехитрый багаж Турнемина.
Было раннее утро, когда Жиль и Винклерид, промчавшись по улице Вьей-дю-Тампль, остановились у ворот особняка Бомарше. Париж просыпался; консьерж подметал двор, сопровождая каждый взмах метлы глубоким вздохом: он был врагом напрасных усилий и не понимал, зачем хозяйка особняка заставляет его каждый день делать одно и то же. Он часто останавливался, облокачивался на метлу и вступал в разговоры с водоносами, продавцами зелени, рыбы, молока, чьи крики сливались с топотом лошадей и ослов, со скрипом повозок и шелестом экипажей и составляли неповторимый, незабываемый шум столицы Франции.