Кредиторы эшафота
Шрифт:
И бросившись на покров, закрывавший гроб, она прижалась к нему лицом, а потом покрыла его поцелуями.
Это было печальное зрелище.
В комнате царил полумрак, и в колеблющемся свете восковых свечей группа, состоящая из священника, доктора, братьев и старой Франсуазы, представляла собой мрачную картину.
Любопытно было наблюдать за выражением лиц братьев. Они были хмурыми по обязанности, а не от горя.
Они заставляли страдать несчастную сестру для того, чтобы спасти ее; они совершали
Молодая женщина стояла и глядела на гроб, надеясь, что он раскроется, ее возлюбленный выйдет из него, и она услышит его голос, говорящий: "Поцелуй меня, Маргарита!"
Но все было тихо, и никто не шевелился.
— Так это правда — он умер? — вскричала она. — Умер! Но это невозможно! Разве это справедливо — убивать сыновей, убив отца!.. Андре! Андре! Это ужасно!
Она поднялась, хотела обнять гроб — и упала без чувств.
Братья подняли ее, Жобер кинулся приводить ее в чувство.
Маргарита пришла в себя в спальне Винсента и стала оглядываться, ища гроб мужа.
— Я ни на минутку не хочу оставлять его! Я хочу вернуться к нему!
— Марго, — отвечал Винсент, — я останусь около него до последней минуты. Ты должна помнить, что ты мать, ты должна вернуться к Корнелю, к твоему ребенку.
— Да, ты прав, Винсент. Дай мне только последний раз взглянуть на него, и я уйду к моему ребенку.
— Ты обещаешь мне быть мужественной?
— Я не буду плакать. У меня больше нет слез.
Винсент пристально взглянул на сестру, лицо которой было искажено горем, и увидев по его выражению, что она говорит правду, взял ее за руку и отвел к гробу.
Маргарита, не говоря ни слова, опустилась на колени, и прочитав короткую молитву, встала.
Священник подошел к ней, но она твердым голосом ответила ему:
— Я больше не верую, мне нечего слушать вас, — и повернувшись, она вышла в сопровождении братьев.
— Шарль, — сказал Винсент, — проводи ее домой и не оставляй ни на одну минуту, так как она способна совершить безумный поступок.
Шарль уехал вместе с сестрой.
На другой день, в назначенный для погребения час, все спускались по лестнице вслед за гробом. Винсент шел под руку с доктором.
Несчастный, лежащий в гробу, раздробил себе череп из-за того, что ему не на что было пообедать.
Когда отпевание было окончено, Винсент вместе с Жобером отправился за гробом на кладбище Пер-Лашез.
Жобер заметил, что Винсент дрожит и кусает себе губы, тогда как глаза его сверкают странным блеском.
— Что с вами?
— Ничего, — ответил молодой человек. — Почему вы спрашиваете меня об этом?
— Потому что у вас
— Хуже, — отозвался Винсент. — Я думаю о том, что похороню рядом со своей матерью этого незнакомца. Я был после смерти отца на кладбище и дал слово прийти туда не раньше, чем когда мы будем переносить труп отца.
— Сегодня вы делаете к этому первый шаг.
Несколько минут прошло в молчании.
Когда нужно было проходить через площадь ЛаРокетт, Винсент с силой сжал руку своего спутника.
— Здесь был убит наш несчастный мученик, — тихо проговорил он. — И теперь, глядя на все смешное великолепие этих похорон, на эти перья, бархат и серебряные вышивки, я думаю о мрачных похоронах казненного, о фургоне, за которым мы бежали в то холодное утро, о жандарме, который сторожил труп, пока он не был зарыт. Теперь мы проходим через площадь — и мне кажется, что все люди, следующие за нами и знающие нашу историю, стараются прочесть на моем лице все, что творится в моей душе.
— Будьте мужественны, Винсент, — сказал Жобер.
— Поддержите меня, — попросил Винсент, печально улыбаясь. — Я не в состоянии держаться на ногах, но я буду улыбаться. Пусть люди, которые смотрят на меня, скажут: "Он забыл об этом, он презирает своего отца, как тот этого заслуживает".
И несчастный действительно сделал гримасу наподобие улыбки. Жобер поддержал его, так как он шатался, проходя через площадь.
Вскоре похоронное шествие прибыло на кладбище, и труп незнакомца был похоронен в семейном склепе.
Глава IV
СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ
На зеленом берегу Марны стояла лодка. Четверо гребцов в сопровождении четырех веселых спутниц лежали на траве.
Одна из молодых женщин встала, говоря:
— Прекратите серьезные разговоры. Я хочу веселиться.
— Тебе невесело потому, что его нет.
— Да, это правда. Вы все четверо не можете развеселить меня.
— Ты знаешь, что лучшее средство ждать — завтрак.
— А где Панафье должен присоединиться к нам? — спросил тот, что казался постарше.
— Он сказал мне, что приедет по жуанвильской железной дороге.
— В таком случае он может ждать нас у Жюстена.
— Вы уже целый час говорите нам об этом.
— Послушайте, заплатите двадцать су и велите отвести лодку к Жюстену, так как мы сами пойдем пешком.
— Ну нет, я люблю свою лодку и никогда не доверю ее наемнику. Мое сердце никогда не перенесет этого.
— Послушайте, вы мне страшно надоели.
— Нисетта, вы оскорбляете нашу лодку.
— Довольно, я умираю от голода. Панафье ждет.