Кредиторы гильотины
Шрифт:
– Надо быть осторожным. Если вы выпьете чистый пунш, это вам повредит, и я себе этого никогда не прощу.
Он подал стакан Панафье и, чокнувшись с ним, сказал:
– Ваше здоровье!
– Каким образом вы оба очутились здесь, – спросил Панафье, – в семь часов утра, да еще за партией пикета?
– Как, господин Панафье, разве вы ничего не помните? – изумился Ладеш.
– Вы не помните? – повторил Деталь.
– Ровно ничего.
– Вчера мне надо было поговорить с вами.
– Нам надо было с вами поговорить, – прибавил Деталь.
– Да, и мы пришли вместе. Пьер остался внизу ждать меня. Мы думали, что вы можете оказаться дома
– Да, ждать, – повторил Деталь. – И мы решили ждать: он наверху, я – внизу.
Поль, нахмурив лоб, внимательно слушал, пытаясь вспомнить.
– Я ждал вас на лестнице. Когда вы вернулись, я увидел, что вы больны, по-моему, у вас была лихорадка. Я решил, что вам надо лечь в постель и согреться. Тогда я вам помог это сделать.
– И я, – с беспокойством спросил Панафье, – что-то говорил в беспамятстве?
– Вы даже не поздоровались со мной. Вы прямо вошли к себе и начали стонать.
– Я ничего не говорил?
– Ничего. Но я видел, что у вас голова не в порядке и решил, что ее надо вылечить. И так как, благодаря Богу, немного знаю медицину, то я сделал вам лекарство, и, как видите, оно помогло.
Между тем Панафье с беспокойством старался припомнить, что происходило накануне. Мало-помалу он вспомнил все. Горькая улыбка мелькнула у него на губах. Он печально качал головой, поняв, что Луиза уже давно обманывает его, так как привратница на улице Лаваль сказала: подруга госпожи Левассер, та, которая так часто у нее бывает и очень хорошо одевается. Итак, Луиза проводила у него ночи, а утром, делая вид, что идет на работу, уходила неизвестно куда. Не было никакого сомнения относительно поведения той, которую он любил, и Панафье только удивлялся, что не понял этого раньше. Некоторые мелочи, которые раньше проходили незамеченными, теперь всплывали в его памяти и прояснялись. Он вспомнил про духи, которыми она была надушена и которые он напрасно старался купить раньше, так как видел эти духи только в дорогих магазинах, и их цена его поразила: один флакон стоил пять луидоров. Он сказал это Луизе, а она отвечала ему, что один из покупателей надушил платки всех мастериц. Он вспомнил, что очень часто Луиза, возвратившись домой, отказывалась с ним обедать под предлогом мигрени. Он вспомнил, как однажды водил ее в театр, и пьеса оказалась ей знакомой. «Как я был глуп!» – подумал он.
Панафье встал и приказал Деталю пойти купить продуктов на завтрак.
– На завтрак? – поразился Ладеш. – Вы приглашаете нас на завтрак? Ах, господин Панафье, вы очень благородный больной. Иди скорее, Пьер! Я голоден, и у нас много дел.
– Я быстро вернусь, – ответил Деталь и поспешно вышел.
Панафье обратился к Ладешу:
– Теперь я припоминаю. Ты приходил вчера по какому-то важному делу?
– Да, мсье. Но теперь об этом нечего думать. Сегодня вечером это дело надо начинать сначала, потому что вчера мы знали, где был аббат, и могли бы поймать его там.
– Теперь, – сказал Панафье, – вы должны изменить тактику. Вы должны только проследить его до дома.
– Мы предлагали вам это в самом начале.
– Да, но вначале я хотел на него посмотреть и тогда только решить, что с ним делать. Теперь мне нужен его арест.
– Во всяком случае, это гораздо приятнее и немного нас развлечет. Впрочем, если вы хотите, есть и другое средство, с помощью которого мы закончили
– И что это за средство?
– В большинстве случаев мы встречаемся с ним в таких местах и в такое время, когда совсем нет прохожих. Мы можем сделать следующее: я вежливо попрошу его следовать за нами, и если он станет возражать, Деталь схватит его сзади за плечи, а я завяжу ему платком рот. Затем мы его свяжем и, чтобы не утомлять, посадим в фиакр, а на следующий день за завтраком представим его вам. Панафье задумался.
– Но вы можете ошибиться. Вы можете поймать не того человека, которого я ищу, и тогда…
– Бог мой! – Ладеш, наливая себе вина, пожал плечами. – Если это человек приличный, то мы скажем ему, что это была шутка, и отпустим его. А так как мы не назовем ему наших имен, адресов и постараемся загримироваться для этого случая, то ему нужно быть необыкновенно умным, чтобы суметь доставить нам неприятности. Если же это такой человек, который не захочет понять шутку и увидит слишком много, то на другой день вы прочтете в газетах, что такой-то господин умер на улице от удара, и тело его было найдено утром.
Эта последняя фраза была сказана с таким спокойствием, что у Панафье холод пробежал по спине. Он никогда не думал, что жизнь людская так мало стоит для некоторых.
– Мы еще поговорим об этом, – сказал он.
Тут в дверях показался Деталь с покупками.
– Скорее за стол, – обрадовался Панафье. – Мы поговорим о деле за завтраком.
– Какие у вас в доме дурно воспитанные люди! – заметил великан.
– Что случилось?
– Когда я сейчас входил в дом, ваш привратник прямо уставился на меня.
– Что же тут удивительного? Вполне естественно, что этот человек был удивлен, ведь сегодня ночью ты вошел сюда в качестве доктора, – объяснил Ладеш.
– Как – доктора?!
– Ну да, когда мы проходили, я сказал привратнику, что ты доктор. Конечно, его удивило, когда доктор отправился за продуктами.
Деталь расхохотался. Даже Панафье улыбнулся.
Глава 25. Дама с фиалками
Оставим Ладеша и Панафье, обсуждающих добытые сведения и строящих новые планы поимки таинственного аббата, и приведем читателя к одной парижанке, имя которой стало ко времени описываемых событий довольно известным в парижском полусвете. Ее красота и таинственное прошлое интересовали всех. Журналисты уже начали приписывать ей разные остроты, что доказывало ее неспособность говорить их. Одна газета даже не побоялась посвятить ей три столбца в фельетоне. Эту женщину звали «Дама с фиалками». Мы дадим ей это же имя, введя читателя в маленький прелестный особняк под номером 83 на улице Шальо, где, как говорили, Дама с фиалками жила уже месяц.
В течение целого месяца на каждой скачке, на каждом празднике определенного круга появлялась высокая девушка в щегольском наряде, непременно с громадным букетом фиалок в руках. На всех премьерах она занимала первую ложу у сцены. Женщину эту совершенно никто не знал. Появлялась она всегда в сопровождении другой, выглядевшей немного старше и не так изящно одетой. Иногда в глубине ложи появлялась фигура мужчины, которого, однако, никто не видел. Его присутствие скорее угадывалось по тому, как молодая женщина оборачивалась назад, чтобы поговорить с ним. Так как никто не мог узнать ее имя, то ее называли «Дама с фиалками». Но мы не станем мучить читателя и скажем, что таинственная Дама с фиалками была никто иная, как наша приятельница Луиза.