Кредиторы гильотины
Шрифт:
– Да, я ручаюсь за нее, – отозвался доктор.
– Я очень рад, но каким способом вы добились этого чуда?
Доктор громко рассмеялся.
– Способ очень простой, – сказал он, – и был найден самой больной, но я не мог бы прописать его другим нашим больным.
Молодая женщина подняла голову и вопросительно посмотрела на доктора.
– Да, ваша прогулка в костюме Евы – причина вашего выздоровления.
При этих словах доктора молодая женщина покраснела. Стараясь припомнить, она сжимала лоб
– Я ничего не помню, но тот, кто привез меня сюда, должен знать.
– Нет, вас никто не привозил. Вы просто были найдены в парке Монсо, где прогуливались совершенно голая. Вы, казалось, не сознавали, что происходит вокруг вас, и не видели окружающих, а только боролись с каким-то невидимым врагом, постоянно повторяя одни и те же слова: «Он хочет меня убить, он умер, он умер».
Молодая женщина задумалась.
Директор, тихо переговорив с доктором, сказал:
– Вы, может быть, устали?
– Нисколько. Наоборот, я хотела бы припомнить.
– Вы знаете ваше имя?
– Вы не знаете моего имени? Меня зовут Эжени Герваль.
– Чем вы занимались?
Молодая женщина несколько смутилась, но потом ответила:
– Я ничего не делала. Я не нуждалась в работе.
– Где вы живете?
– На набережной Дальбре.
– На набережной Дальбре? Я не знаю, где это.
– Как, вы не знаете набережной Дальбре? Это на Роне, напротив набережной Сен-Клер.
– Почему вы говорите о Роне? Разве вы не в Париже живете?
– В Париже? Нет, я живу в Лионе. Но где же я тогда?
– Вы в Париже, вернее, близко от него – в Сен-Морисе.
– А парк, в котором меня нашли, тоже в Париже?
– Да, в Париже. Все это очень странно, – продолжал директор, глядя на доктора. Затем, обращаясь к молодой женщине, он продолжал:
– Скажите, пожалуйста, вас ничто не заставляет сохранять свою тайну?
– Наоборот, я готова все сделать, чтобы объяснить происшедшее.
Директор что-то тихо сказал доктору, и тот кивнул головой в знак согласия.
Несколько студентов окружали постель больной, и она несколько раз с видимой досадой глядела на них. Это было замечено директором.
– Господа, – сказал он, – продолжайте свой обход. Больной нужно, чтобы возле нее было как можно меньше народа.
Разочарованные студенты сразу же ушли.
– Благодарю вас, – сказала молодая женщина, – теперь мне будет легче рассказать вам.
– Мадам, вы не чувствуете боли в голове? – спросил доктор.
– Нет, ничего. Я совершенно спокойна.
– Итак, – продолжил директор, – каково было ваше положение?
– О! Это я хорошо помню. Я была актрисой и в театре познакомилась с очень богатым молодым господином, который взял меня из театра. Тогда я заняла весь первый этаж одного дома на набережной Дальбре.
– Я
– Да, мсье, – с некоторым смущением ответила больная.
– И насколько вы помните, вы все время были в Лионе?
– Да.
– Вы не помните, как вы приехали в Париж?
– Совсем не помню.
– Здесь таится какое-то преступление, и будет лучше, если мы обратимся в полицию.
– О, мсье, прошу вас не вмешивать в это дело полицию. Я сама узнаю, что со мной случилось, а суд и полиция пугают меня.
– Не волнуйтесь, мы будем расследовать это дело сами, и все останется между нами.
– Да, так будет лучше.
– Вы помните вашего лионского покровителя?
– Конечно. Это был городской негоциант, но я с ним рассталась. Да, я припоминаю, что давно с ним поссорилась.
Доктор, видя, что больная хмурит лоб, чтобы припомнить, сказал:
– Ограничимся этим на сегодня. Больная утомилась, и я боюсь, как бы это ей не повредило. Мы увидимся с ней сегодня вечером.
– Да, доктор, – сказала, улыбаясь, Эжени, – у меня немного начинает болеть голова.
Тогда директор записал имя и адрес больной, в то время как доктор готовил лекарство, которое и дал выпить, говоря:
– Выпейте это и спите спокойно. Постарайтесь не думать до вечера ни о чем. Так будет гораздо лучше.
Молодая женщина повиновалась, и директор с доктором вышли вместе, чтобы дать больной отдохнуть. Как только они остались вдвоем, директор сказал своему помощнику:
– Какое странное приключение. Что вы думаете об этом, доктор?
– Я считаю необходимым слушать больную, так как волнение во время следствия могло бы снова вызвать болезнь.
– Но какой странный феномен представляет это выздоровление.
– Нисколько. Это довольно часто случается.
– Неужели?
– Да. Причиной болезни было сильное волнение или сильная боль. Вчера по необъяснимой случайности она могла выйти в своем любимом «наряде». Это вызвало волнение. Мозг ее был почти парализован неожиданным холодом. Это для него было громадным напряжением. Идея смерти – так как она хотела утопиться – была вторым потрясением. Затем этот ужасный душ вызвал кризис, следствием которого и было выздоровление.
– Вы считаете ее спасенной?
– Да, почти, но для этого нужно следить за ее выздоровлением. Возвращение памяти может быть роковым. Нужно, чтобы оно происходило постепенно.
– Я хочу собрать о ней сведения в Лионе.
– Но это нужно сделать, как можно скорее. Сегодняшний отдых должен ей принести громадную пользу.
– Черт возьми, чтобы послать запрос и получить ответ, нужно, по крайней мере, три дня.
– Почему вы не хотите использовать телеграф?
– Вы подали мне идею.