Кремлевские куранты

Погодин Николай Федорович

Л е н и н. Мы первые начинаем, перенять не у кого. К тому же мы пока нищие люди.

Б о р о д а т ы й. Что правда - то правда. Обедняли.

Л е н и н. Строить придется... никто не поможет.

Б о р о д а т ы й. А чего Советская власть не сможет? Все сможет. Библейские жители хотели построить башню до небес в городе Вавилоне, и ничего не вышло. Почему? Пишут, смешение языков. А я вам говорю, потому что тогда не было Советской власти.

Л е н и н. Это хорошо.

Б о р о д а т ы й. Без шуток, Владимир Ильич, Советская власть что захочет, то и сумеет.

Л

е н и н. А почему вы так верите в могущество Советской власти?

Б о р о д а т ы й. Дайте я вам одну притчу обрисую. Вы не спешите?

Л е н и н. Не спешу. Присаживайтесь.

Б о р о д а т ы й. Вот перед вами трое людей. Московские трамвайщики, ночные рабочие. Пролетариат. Ни святые, ни грешные... народ. При какой другой власти эти люди станут по всей ночи работать за несчастный ломоть хлеба? (Вынул хлеб.) Ни при какой. А сейчас - упадем, полежим, подымемся и опять паяем... Поэтому и верю я в могущество Советской власти.

С т а р ш и й. Поговорили - и честь надо знать. Пора. Поехали дальше, а то некогда.

Б о р о д а т ы й. Извините за длинный разговор. Как умею.

С т а р ш и й. Спокойной ночи, товарищ Ленин.

Л е н и н. Спокойной ночи.

Р а б о ч и е уходят.

Любите русского человека, товарищ Рыбаков?

Р ы б а к о в. Люблю, конечно.

Л е н и н. Поживите с мое, тогда полюбите! Если бы Толстой не придумал толстовства, то лучше его никто не представил бы нам русского человека. А вот рабочих старик не понимал. Не хочется домой. Вы влюблены... а мне почему не хочется? Не знаете? Ну так я вам по секрету скажу... иногда я мечтаю... Разгуливаю один и рисую перед собой невиданные вещи. Башню до небес мы строить не будем, но с нашими людьми можно дерзать, можно мечтать... (В сторону.) Кто-то идет...

Р ы б а к о в. Кто идет?

Возвращается н и щ а я с т а р у х а.

Н и щ а я. Я иду.

Л е н и н. А вы кто ж, простите?

Н и щ а я. Нищая. Подайте, барин, на пропитание печальной старухе.

Л е н и н. Саша, у вас что-нибудь найдется?

Р ы б а к о в. У меня ничего нет.

Л е н и н. И у меня тоже ничего нет. (Нищей.) Извините.

Н и щ а я. А еще пальто хорошее носите... сами похуже нищих.

Р ы б а к о в. Ну, бабка, иди-ка ты спать!

Н и щ а я. Я по ночам не сплю... я ночью работаю... Я по чайным да по вокзалам побираюсь.

Л е н и н. Вы это работой называете?

Н и щ а я. Моя работа не хуже всякой другой. Теперь все один черт ходят голодные как собаки. Ты вот человек, видно, умственного труда, а много ли сегодня кусал?

Л е н и н. Как это - кусал?

Н и щ а я. Ел.

Р ы б а к о в. Пойдемте дальше, Владимир Ильич...

Л е н и н (Рыбакову). Постойте! (Нищей.) А до революции вы чем занимались?

Н и щ а я. Тоже нищей была.

Л е н и н. Чего же вы сердитесь? Вы ведь ничего не потеряли,

Н и щ а я. Нет, дорогой мой, наш нищий класс больше всего потерял.

Л е н и н. Почему же ваш класс потерял?

Н и щ а я. До революции я жила кум королю. В то время я юродивой ходила. У меня в банке три с половиной тыщи лежало золотом.

Л е н и н. Откуда же вы их взяли?

Н

и щ а я. У меня свои постоянные клиенты были. Я ведь ниже купеческих домов первой гильдии не спускалась! А теперь какой у меня профит? Кто теперь нам подает? Ленин всю Россию в трубу пустил, и сам, говорят, впроголодь в Кремле живет. Сам не живет и другим не дает. Маячьте дальше, а я по своим делам пойду. (Уходит.)

Л е н и н. Что скажете, молодой человек?

Р ы б а к о в. Нахальная старуха, и больше ничего.

Л е н и н. Суть не в старухе, товарищ Рыбаков, но она в чем-то права. Если сейчас сесть на воздухоплавательный аппарат и подняться над нашей землей, то под нами окажется черное без огней пространство, подобное огромной пустыне. Как разорена Россия! Деревня вернулась к началу девятнадцатого столетия, к лучине. На заводах Урала, в Златоусте например, люди вынуждены ручным способом приводить в движение механизмы. Донбасс затоплен белогвардейцами. (Длительная пауза.) Вы умеете мечтать, товарищ Рыбаков?

Р ы б а к о в (вначале невнятно). Я?.. Мечтать?

Л е н и н. Надо мечтать... Надо. Но имеет ли право мечтать большевик, марксист? А? По-моему, он имеет это прекрасное право, и он должен мечтать, если он понимает мечту как рост новых задач его партии, его народа... И еще, Саша Рыбаков, не надо бояться разлада между мечтой и действительностью, если вы серьезно верите в свою мечту, внимательно вглядываетесь в жизнь и работаете не покладая рук, страшно, адски работаете над осуществлением своей мечты. Еще в девятисотых годах мы в нашей партии мечтали о будущем России и строили планы электрификации... Нам приходится урезывать пайки, проводить жестокую экономию во всем, жить бедно, скупо, тяжело, но мы будем проводить в жизнь электрификацию России. Иначе невозможно. Сомнут, задавят, будет столетнее рабство, иностранное иго, позорная жизнь, гнет. Как, по-вашему, Саша Рыбаков, пройдет теперь у нас электрификация?

Р ы б а к о в. Владимир Ильич, вы за тысячу верст вперед видите, а что же я могу сказать?

Л е н и н. С нашим народом можно мечтать, можно дерзать!

Занавес.

Действие второе

Картина первая

Бульвар у памятника Гоголю. На скамейке сидит с т а р у ш к а, рядом

детская коляска.

С т а р у ш к а. Вот и уснул мой мальчик. Спи, спи, милый, спи, мой ангел! (Успокоилась, задремала.)

Вбегает Р ы б а к о в. Осматривается вокруг и сник.

Р ы б а к о в. Ушла! Вот тебе и Гоголь! (Вынул часы.) Гоголь остается Гоголем, а я опоздал на целых пятнадцать минут. При ее характере - это катастрофа. (Быстро, старушке.) Товарищ нянюшка!

С т а р у ш к а (обиделась). Молодой человек, почему вы думаете, что я нянюшка?

Р ы б а к о в. Простите, мне все равно.

С т а р у ш к а. Вам все равно, а мне нет.

Р ы б а к о в. Ну вижу - люлечка, ребеночек... Я хотел у вас спросить...

С т а р у ш к а. Не шумите, видите, он спит.

Р ы б а к о в. Простите, не буду. Я хотел у вас спросить: до моего прихода здесь не прогуливалась ли одна молодая особа?

С т а р у ш к а. Ступайте, ступайте, ничего не слышу, что вы там бормочете.