Кремлевский Сурок
Шрифт:
И оба, уже значительно повеселев, пошагали к лифту.
22
Грузнов приехал в Кремль сразу после пленарного заседания. Он был чрезвычайно возбужден и сразу, минуя кабинет Мишкина, пробежал в приемную Сыркова.
Было видно, что тот его ожидает. Потому что дверь из приемной в кабинет была открыта, и секретарь сразу, как только Грузнов появился на пороге, указала ему в сторону этой открытой двери:
— Он вас ждет…
Сырков при его появлении вскочил из-за стола
— Ну что там у вас? Рассказывайте!
Грузнов тяжело перевел дух и присел на диван.
— В общем-то, все, как запланировали. Приняли этот чертов закон о «монетизации» сразу в четырех чтениях.
— А как на это реагировали коммунисты?
— Во-первых, из их фракции почти никого не было. А, во-вторых, ну что? Поорали, как всегда. Кое-кто даже пытался ко мне на помост влезть. Но мы сработали четко!
— Молодец, Виктор Вячеславович! Я уже доложил шефу. Он, правда, до сих пор еще колеблется. Но ничего. Это пройдет. Главное, что мы сумели преодолеть этот важный барьер. Теперь уже отступать некуда. С социальной халявой должно быть покончено раз и навсегда!
Заметив, что у Грузнова дрожат руки, Сырков подбежал к шкафчику и достал оттуда бутылку коньяка. Наполнил бокалы. Протянул один из них Грузнову.
— На-ка вот! Выпей. А то у тебя, как у проворовавшегося или как у члена ГКЧП, до сих пор руки трясутся.
— Тут не только руки затрясутся, — вздохнул Грузнов. — Боюсь, что добром это все не кончится. Зюгаев уже пообещал вывести на улицу несколько миллионов стариков. Как бы они действительно не устроили нам бэмс!
— Да ладно тебе трусить-то! — махнул рукой Сырков, медленно смакуя коньяк. — Ты что, Зюгаева не знаешь? Там больше свиста, чем толку! Коммунисты, братец ты мой, теперь уже совсем не те стали! Мы их малость пуганем — они и успокоятся!
— А с профсоюзами чего делать будем?
— Профсоюзами пусть Закисаев займется. Он, ведь, у нас сам в прошлом профсоюзный босс? Даже анархистом успел побывать! Вот пусть он с ними со всеми и договаривается. Не все же ему в кабинете штаны протирать?! Кстати… — Он подошел к столу и нажал кнопку секретаря. — Светик, соедини-ка меня с Зарубовым! Так вот. Может, оно все и к лучшему? Мы сейчас немного пар спустим. Пусть они все маленько покричат. Зато потом, к шестому году, когда нам саммит принимать, все уже поутихнет. Но мы уже сумеем всем, особенно американцам, показать, что стабильно движемся в сторону цивилизованного мира. Тем более, что без этой самой «монетизации» нас никто даже близко к ВТО не пустит.
— Так-то оно так. Но все-таки… — опять тяжело вздохнул Грузнов.
Но Сырков, словно не замечая его настроения, начал вдруг что-то насвистывать себе под нос и весело пританцовывать.
Когда раздался голос Светочки о том, что Зарубов на проводе, Сырков подбежал к телефону и начал кричать в трубку:
— Миша! С тебя причитается! Ты, сучий потрох, будешь теперь делиться с нами по полной программе! —
Он бросил трубку и вернулся к Грузнову.
— Ну, что же, Виктор Вячеславович! Как говорится, мавр свое дело сделал! Теперь можете и отпуск догулять. А мы пока тут покумекаем, как дальше все обустроить. Теперь нам надо все с Фрадкерманом отработать. Потому что с первого января следующего года закон должен вступить в силу. Я сейчас пойду обо всем доложу Мишкину. Пусть тоже порадуется!
Он быстро допил остатки коньяка и двинулся в сторону выхода. Грузнов последовал за ним, в растерянности поглядывая то на телефон, то на оставшийся нетронутым свой бокал.
После их ухода Сурок потихоньку вылез из-под дивана и подобрался к оставленному на столике бокалу. С удовольствием вдохнул в себя пряный аромат настоящего французского коньяка. Затем сделал маленький глоток.
В голову моментально ударил хмель. Но, несмотря на это, он начал мучительно припоминать, что означает слово «мавр». И его маленький мозговой компьютер тут же выдал: мавр — это литературное название чернокожего гражданина или, попросту говоря, — негра. Поскольку только что ушедшего гостя Сурок глазами не видел, он решил, что тот — негр. А хозяин — молодчина.
Еще на своей далекой ферме в Алабаме он очень часто общался с соседом-негром. Этот Билл всегда угощал его остатками ананаса и других вкусных фруктов. Но другой сосед — Джек — очень часто ругался на Билла и называл его «грязной черной свиньей». Это всегда возмущало Сурка. Потому что в Соединенных Штатах уже давно было запрещено оскорблять людей по расовому признаку. Но запрет, к сожалению, соблюдали далеко не все.
Поэтому, когда хозяин кабинета пожелал своему только что ушедшему негритянскому гостю приятного отдыха, Сурок умилился до крайности и проникся к нему еще большей любовью и уважением.
23
По привычке, выработанной еще со студенческих лет, Виктор Петрович поднялся с первыми лучами солнца. Тихонько выглянул за дверь. Нашел на площадке туалетную комнату. Быстро привел себя в рабочее состояние и вернулся назад. Достал из портфеля папочку, полученную вчера вечером от профессора Фирсмана. Открыл ее и прочел на первой странице:
«Конфиденциально. Краткое заключение по секретному отчету лаборатории «Зет». Гарвардский университет, США, июнь 2004 года».