Крепче цепей
Шрифт:
Чего еще надо этому уродцу? Дело в панархистах, конечно. Тат Омбрик рассказала капитану, что случилось с Моб и Сандайвер, пока он спал. Капитан снова скорчил гримасу, но не без юмора: он побаивался злобной драконихи и старался не вмешиваться в ее личные дела. Она была суперклассным скантехником и не раз спасала «Самеди» от хищников по обе стороны панархистского закона — за то он ее и терпел. Быстрорук надеялся, что кто-нибудь записал эту эпопею, — он бы с удовольствием поглядел.
Ну ладно, паскудник, послушаем, чего
Тат облизнула губы и размяла дрожащие пальцы, чувствуя, как стучит кровь в ушах. Потом включила свой «жучок» в капитанской каюте и замерла в ожидании сигнала тревоги.
Но ничего такого не случилось.
Она редко пользовалась этим жучком — только когда ей или ее кузенам грозила опасность, и неизвестность была еще страшнее. Последнее время она все время испытывала потребность им воспользоваться.
Она скорчилась в кресле, подтянув колени к подбородку, и стала смотреть, как Моррийон входит в варварски пышную каюту Быстрорука.
Было странно и очень неприятно видеть, как чистокровный бори держится со всей надменностью должарианца. Не обладая величавой осанкой обитателя тяжелого мира, он тем не менее требовал себе более обширного пространства — в точности как его хозяин.
Быстрорук отступил, хотя был в своей собственной каюте, и покраснел от раздражения. Капитан не любил, когда им помыкали.
— Я планирую подход к Геенне, — сказал он. — Есть у вас или у вашего... хозяина какие-нибудь инструкции на этот счет?
— Когда мой господин пожелает дать какие-либо инструкции, можете не сомневаться, что они будут даны. — Голова Моррийона склонилась набок, точно не могла удержаться на тонкой шее. «Это его, наверное, должарское тяготение так изуродовало», — содрогнувшись, подумала Тат. Интересно, как у него в каюте? Она ведь находится на должарской половине, где поддерживается стандартная сила тяжести в полтора «же».
— Пока что мой господин поручил мне передать вам его инструкции относительно содержания заключенных. Его отец, Аватар, требует, чтобы они прибыли на место назначения в добром здравии. Это значит, что они должны получать соответствующее питание... — И Моррийон своим ноющим голосом стал дотошно перечислять, какое белье следует выдавать панархистам и сколь часто его менять. Быстрорук набычился при первом же упоминании о заключенных.
Тат прикусила губу. Этот инструктаж сам по себе уже был оскорблением — точно Быстрорук слишком туп, чтобы знать, как обращаться с заключенными. Анарис, вероятно, узнал и о грязном белье, и о скудном рационе только после выходки Сандайвер, хотя и виделся несколько раз с Панархом. Значит, Панарх не жаловался, а Анарис ни о чем не спрашивал. Интересно.
— ...вопросы, которые я мог бы передать господину Анарису? — закончил Моррийон.
— Нет, никаких. Надеюсь, — ухмыльнулся Быстрорук, — что сами вы ни в чем не испытываете недостатка?
Но намек пропал впустую.
— У меня скромные потребности, —
Он вышел, а Быстрорук потемнел от гнева и смущения.
Тат знала, что будет дальше, и не хотела оставаться в каюте, когда он начнет всех вызывать. Она поспешно закрыла свою систему, убрав все следы записи, вышла и побрела наугад по коридору.
У нее чуть не остановилось сердце, когда она столкнулась на перекрестке с Моррийоном. Он никуда не шел — он стоял и ждал. Ее.
Бешеный стук крови в ушах немного унялся, когда бори, ростом точно с нее, подошел к ней. Быстро оглядев пустой коридор, он прошептал: «Ты знаешь, что такое Каруш-на Рахали».
О жучках и шпионстве он ничего не сказал. Тат молча кивнула. На лице Моррийона появилась странная улыбка.
— Пусть думают, что жертвами станут они — это не повредит. — При слове «они» он показал на рифтерскую половину корабля, внимательно посмотрев на Тат, словно оценивая ее понятливость, и пошел дальше, волоча ноги, словно у него суставы болели или кости плохо срослись.
Коммуникатор Тат загудел: капитан вызывал к себе.
Быстрорука она застала у пульта; на экране виднелись данные о Должаре из «Справочника звездоплавателя».
— Здесь был этот червесос, — проворчал капитан. — Что это за Кай-рушнух такой? — Он постучал по экрану. — Тут сказано, что эти свихнутые, Логосом деланные должарианцы мочат друг дружку во время секса. Но рифтеры-то при чем? — Он изменился в лице. — Или он имел в виду, что они могут кинуться...
— ...на нас, — закончила Тат. Капитан начал ругаться на все возрастающих нотах, а она подумала, разрываясь между смехом и отчаянием, что рейс у них получится долгий.
Геласаар хай-Аркад плелся по коридору вслед за бори — каждую кость в его теле ломило от высокой гравитации. Долгое заключение на «Кулаке Должара» сказалось на всех пленниках; стандартная гравитация в их части «Самеди» принесла облегчение, но поправлялись они медленно. И эти походы в должарскую, утяжеленную часть корабля, какими бы краткими они ни были, не шли Панарху на пользу.
Моррийон нажал на вестник у каюты Анариса. Дверь открылась, и бори сделал Геласаару знак войти.
Анарис встал из-за пульта, стерев все с экрана быстрым движением руки, нажал еще на что-то и повернулся лицом к Панарху. Желудок Геласаар всколыхнулся, и гравитация в каюте стала нормальной. Он невольно вздохнул с облегчением.
Анарис указал ему на стул и занял привычную позицию перед ним — черная фигура с дираж'у в руках. Обычно Анарис садился, только когда работал, — Панарх помнил это еще со времен его отрочества на Артелионе.
— Может быть, немного понизить гравитацию в вашем помещении? — спросил должарианец.