Крепость демона 2
Шрифт:
«Сегодня будет тактика тишины.»
Я молчала, делая вид, что тема мне не интересна, Райн делал вид, что не верит, и пытался меня «успокоить», мягкими прикосновениями и всепрощающим эльфийским голосом, безмятежным, как вечность:
– Ты в этом не виновата, Лейа. Инкубы западают в душу, это всем известно, потому родители и берегут от них своих дочерей. Твои тебя не уберегли, это не твоя вина. Это пройдёт. Ты забудешь его. У тебя впереди очень, очень много времени, вечность. Когда-нибудь тебе надоест подчищать ошибки творца, и ты займёшься чем-нибудь совершенно другим, например, искусством. А потом и оно надоест, и ты будешь путешествовать и писать мемуары. Потом
«Всех – нет. ПДП – да.»
Я изобразила на лице не особенно напряжённую работу мысли, Райн улыбнулся:
– Вот видишь. Плохое забывается, так всегда происходит. Так устроены эльфы, если бы они помнили плохое, они бы не смогли жить так долго, память давила бы им на сердце, как людям. Хвала Создателю, что я родился эльфом. И что ты родилась эльфом. Мы везунчики, да?
– Да.
«Расскажи это моей бабушке и её ногтям Вестника.»
Райн посмотрел на мой бокал и предложил:
– Выпьем ещё?
Я качнула головой:
– Поостережёмся, у меня завтра пять операций, первая у родственника мэра, он там будет лично, я должна выглядеть и пахнуть как благочестивая святая. И тебе нужно отдохнуть перед заданием.
Он вздохнул с грустью, но кивнул:
– Ты права. Это был прекрасный вечер, как и всегда. Спасибо, – он улыбался так, как будто я доставила ему истинное удовольствие, я тоже так улыбалась, хотя именно сегодня это было неправдой. Он посмотрел на часы и изобразил немного виноватую улыбку: – Мне тоже лучше лечь сегодня пораньше, так что я тебя оставлю, с твоего разрешения. Я напишу тебе, Лейа. И ты пиши.
– Хорошо.
– Счастливо, – он протянул ко мне руку, я подала свою, он тронул мои пальцы губами, хитро улыбнулся и заглянул мне в глаза, шёпотом сообщая, как секрет: – Я не буду тебя утомлять своим обществом тогда, когда ты мне не особенно рада. Но если я буду тебе нужен, я буду рядом всегда, Лейа, до конца вечности. Это долго. Это настолько долго, что если ты представишь самый большой отрезок времени, который можешь вообразить, и умножишь на десять, ты всё равно не получишь настолько много времени. Я эльф. И ты эльф. Мы отличаемся от остальных, и это нас объединяет. Ты этого пока не чувствуешь, потому что ещё рано, но однажды ты ощутишь эту бездну, и поймёшь, что на твоей стороне только Альянс, и он там всегда был и всегда будет. А остальное временно.
Я улыбнулась и опустила глаза – это смущало, я не была готова к таким разговорам, я вообще ни к каким не была готова, и хотела забрать руку. Райн отпустил её, встал, подарил мне ещё одну милостивую улыбку доброго божества, чуть склонил голову вместо прощания и телепортировался.
Оставшись за столом в одиночестве, я как будто вытащила затычки из ушей, вдруг начав слышать разговоры за соседними столами, рокот двигателя, плеск воды о борт. Райн, как и любой инкуб, напрочь забивал
«Алан так не делал.»
На самом деле, я не была в этом уверена, может и делал. Но я точно была уверена в том, что в его присутствии я видела мир вокруг, и этот мир был великолепен.
«Когда-то. До того, как мы обручились.»
Время «до» я помнила прекрасно, с такими подробностями, как будто это было вчера. Помнила запах моря, мягкий тягучий говор персонала отеля, зажигательные танцы у бассейна, вкус тропических фруктов, запах местного вина.
«Там было прекрасно всё, вообще всё, каждая мелочь. А здесь?»
Я осмотрела стол, на нём стояли красиво оформленные закуски, большую часть которых мы с Райном даже не попробовали, тарелки с основным блюдом, бокалы с шампанским.
«Гадость. Даже пахнет как гадость.»
Я взяла бокал, поднесла к носу и поморщилась – водичка, причём, болотная, с застойным тяжёлым запахом деревенского погреба. Я бывала в погребе, совсем недавно – Уллиниэль пригласила меня в гости, и я помогала ей накрывать на стол, мы вместе ходили в её погреб за настойкой, которую она готовила сама, заливая собственноручно выращенные на огороде ягоды малины самогоном, который готовил её муж из собственноручно выращенной во дворе шелковицы. Погреб пах погребом, а настойка пахла настойкой, почему производители дорогого шампанского не могли со всем своим высокотехнологичным оборудованием повторить то, что делал оборотень без образования при помощи ведра, трубы и кипятильника – это вопрос на миллион.
«Неочищенная сила виновата. Сто лет исследуем, и никак не найдём, в чём секрет.»
Разработки велись, но итогом всегда были какие-то данные, которые можно было только добавить в общую копилку данных, и всё, найти в них логику пока никому не удавалось. Те исследователи, которые были уверены, что разгадали секрет, выглядели как деревенские дурачки и проповедовали антинаучные мистические теории, им никто не верил, потому что никто не хотел даже слушать учёного, который похож на шамана.
«И Райн спрашивает, почему пластическая хирургия. Потому что мир слеп на мозг и душу, он думает глазами.»
Я тоже сегодня хотела думать глазами, смотрела на золотые узоры на чёрной посуде, на жёлтые фонари вдоль набережной, на симпатичного официанта в чёрной рубашке и золотом жилете, он нёс алую бутылку с надписью: «Issador 666».
«Ресторан "Донателла" покупает этот виски потому, что я здесь постоянный гость, или я здесь постоянный гость потому, что "Иссадор три шестёрки" можно найти только здесь?»
Это был не лучший виски в мире, просто это был тот самый виски, которым Алан угощал меня на стене Каста-Либра.
«Гномы знают толк.»
И мистер Браун знает толк, в этом ему не откажешь. Он купил компанию-производителя, и позаботился о том, чтобы напиток за столько лет совершенно не изменился.
Симпатичный официант подошёл ко мне, загадочно улыбнулся и сказал:
– Госпожа Лея, вам презент от поклонника, который пожелал остаться неизвестным.
Я знала, кто этот поклонник, у меня не было ни малейших причин для этой железной уверенности, но уверенность была. Я его чуяла, как зверь чует землетрясение, самой древней частью себя, бессмертной душой, которая однажды умерла из-за землетрясения, и поэтому запомнила его признаки навечно.