Крепость не сдается
Шрифт:
Весело наигрывает гармошка. Леонид склонился к уху Клавы, тихо шепчет:
— Знаешь, я обязательно напишу об этом стихи.
— О чем?
— Обо всем. Об этом вечере, о гармошке и о нас с тобой.
— Дурной какой, — счастливым шепотом ответила Клава, ощущая, как губы Леонида коснулись ее уха.
Вероятно, о многом сказали бы Леонид и Клава в этот счастливый вечер 7 марта, но дверь распахнулась, ворвались белые клубы морозного воздуха, кто-то, невидимый в полутьме, крикнул от порога, перекрывая звуки гармошки:
— Васенко приехал! Все к Совету!
Торопливо забежал
— Потом, мама.
Уже на подходе к Совету встретил Илью Петрякова, который бежал домой за винтовкой.
— На станции Челябинск стоит военный эшелон, 800 вооруженных солдат, — запыхавшись, сообщил он. — Васенко просит шахтеров помочь разоружить их.
Сборы отряда были недолгими.
— На требование Челябинского Совета сдать оружие солдаты ответили отказом. Необходимо их разоружить. Постараемся обойтись без кровопролития, — пояснил Васенко. — Помните, стрельбы без приказа не открывать. Отряд поведет Михаил Меховов. У меня, — хитро прищурился он, — особое задание.
Отряд залег в снегу у семафора разъезда Шершни. Поезд появился буквально через минуту, как на семафора зажегся красный свет. Медленно, нехотя стопорил состав свой бег. С паровоза спрыгнул Васенко. Он быстро отцепил его от состава. И сразу же из вагонов послышалась стрельба. А паровоз все дальше уходил от состава. Шахтерский отряд открыл ответный огонь.
Силы были явно неравны. Это понимал командир сводного отряда Михаил Меховов. Белогвардейцы могли перебить всех красногвардейцев и тогда дорога на Челябинск для них будет открыта. Надо предъявить белякам свой ультиматум.
— Прекратить огонь! — крикнул, выбегая из-за укрытия Михаил. И это были его последние слова: белогвардейская пуля сразила отважного командира. На минуту утихла стрельба со стороны красногвардейцев.
— Меховов убит! — пронеслось по цепи. — Смерть гадюкам!
М. Ф. Меховов.
Командование отряда принял Иван Шадымов.
Ураганный огонь выгнал белогвардейцев из вагонов. Они заметались вдоль состава.
— Дай-ка пулемет, Илюха! — подполз к Петрякову Леонид Горшков. — Я их прижму сейчас к земле.
Меткие огненные струи полоснули вдоль состава. В это время в тыл вражескому эшелону зашел отряд красногвардейцев с завода «Столль и К°». Заметались между двух огней белогвардейцы и вскоре выкинули белый флаг.
Тяжелой ценой досталась шахтерам победа: погиб товарищ, любимый командир. И от всего сердца звучала клятва, которую дали шахтеры-красногвардейцы над могилой Михаила Меховова, служить верой и правдой революции, беречь завоевания Октября. Как отзвук на смерть Михаила Меховова, Леонид Горшков сочинил стихи.
Служил ты верой и правдой Народу — герою труда. Погиб ты смертью храбрых, Сраженный пулей врага. Клянемся тебе всенародно: Мстить,И вот новое испытание. Отряд был поднят по тревоге. Шахтеры на ходу застегивали подсумки с патронами, тревожно переговаривались, торопливо шли к Совету.
На крыльце здания Совета Степан Голубцов, Роман Протасов, Евдоким Лукьянович Васенко.
Васенко внимательно смотрел на подходивших шахтеров. Вот он поднял руку и заговорил в наступившей тишине.
— Со станции Челябинск на станцию Потанино движется эшелон белоказаков-семеновцев. Офицеры, их около тысячи, направляются на соединение с атаманом Семеновым. Вооружены они прекрасно, есть даже пушки и пулеметы. В Челябинске они отказались сдать оружие. Теперь вся надежда на вас, товарищи шахтеры-красногвардейцы.
Начальник объединенного штаба красногвардейских отрядов копей Роман Протасов коротко ответил:
— Коль надо революции — пойдем.
Командование над объединенным отрядом принял сам Васенко. Против эшелона белогвардейских офицеров выступило всего около 200 шахтеров-красногвардейцев.
Леонид Горшков подошел к Протасову.
— Надо взять с собой трещотки, ими охотники загоняют на стрелков волков и зайцев.
— Дельно, — быстро сообразил Протасов. — Шуму от них будет порядочно, в суматохе беляки не разберутся, пулемет это или трещотка.
К станции подошли скрытно, окружили пути, где должен был остановиться офицерский эшелон. Леонид Горшков, Володя Вдовин, Илья Петряков, Миша Кормильцев и Петр Набережный — молодые неразлучные друзья — окопались в кустах акаций в снегу. Рядом залегли другие горняки, все вооружение которых составляли старые берданки и винтовки системы Гра и Веттерли.
Васенко приказал дежурному по станции принять и загнать эшелон в тупик, а затем отцепить паровоз для заправки воды.
Вдали показался дымок паровоза. Мелко постукивали рельсы. Торопливо подбежал к машинисту прибывшего состава дежурный по станции, что-то сказал ему. И вот паровоз покатил от состава, провожаемый недоуменными взглядами офицеров. А к штабному вагону уже подходили Васенко и Протасов.
— Господин полковник занят, — преградил им путь рослый офицер охраны.
— Сообщите, что эшелон окружен полком красногвардейцев. Во избежание кровопролития мы решили начать с вами переговоры, — пояснил Васенко.
Начальник белогвардейского эшелона приветливо встретил Васенко в жарко натопленном вагоне.
— Чем могу служить, господин комиссар?
— Прошу мирным путем сдать оружие и боеприпасы. И мы гарантируем вам дальнейшее безопасное продвижение. При малейшем сопротивлении будет открыт пулеметный и артиллерийский огонь.
Около вагона послышался зычный голос Романа Протасова:
— Батарее Горшкова — взять прицел! Пулеметная команда Стряпунина — приготовиться к ведению огня по эшелону! Роты Рожинцева, Сутягина — приготовиться к бою! Роте Екимова — приступить снимать с платформ пушки и пулеметы, произвести сбор винтовок и патронов. Роте Файзуллина приступить к выгрузке лошадей и амуниции.