Крест в законе
Шрифт:
Веня как раз распивал содержимое бутылки, закрывшись в кабинке туалета, когда Коновалов занимал соседние «апартаменты». Запах виски неожиданно перебил все другие естественные запахи. И это не могло не насторожить.
Заглянув через невысокую перегородку, Коновалов обалдел от такой наглости.
Веня, развалившись, сидел на унитазе и хлебал из горла!
Перемахнуть через перегородку было делом одной секунды. А дальше Вене пришлось пить не из горла фирменной бутылки, а из того самого унитаза.
Да, не повезло Сорокину. А Коновалову, как оказалось
Отец Вени Сорокина руководил резидентурой советской нелегальной разведки в одной западной стране. Имел генеральские погоны и, говорят, был лично знаком с Михаилом Сергеевичем Горбачевым.
Веня, само собой, пожаловался папеньке на негодяя Коновалова, и тот пообещал наказать грубияна и драчуна.
Короче говоря, окончив высшую школу, отправился лейтенант Коновалов служить не в Токио или Амстердам. И даже не в Софию или Будапешт.
Август тысяча девятьсот восемьдесят седьмого он встретил в Кабуле, как положено, представляясь новому начальству и получая дальнейшее назначение. А сентябрь - в провинциальном Баграме, безрадостно вступив, как в дерьмо, в должность оперативного уполномоченного особого отдела военной контрразведки мотострелкового полка. Такого подарка судьбы врагу не пожелаешь, если принять во внимание, что бывшие однокурсники гуляли в это время по Парижу, лакали отменное пиво в Праге или, на худой конец, протирали штаны в Москве на Лубянской площади. Сам Веня Сорокин уселся в мягкое кожаное кресло секретаря протокольного отдела советского посольства… Не важно, где. Там неплохо платили, работой не перегружали и, что самое главное, никто ни в кого не стрелял.
В то время, когда Веня разъезжал по Западной Европе в роскошном volvo с дипломатическими номерами и щеголял в немецком костюме, итальянской шелковой сорочке и французском галстуке, Коновалов одевался в армейский камуфляж, обувался в грубые яловые ботинки, хватал из «пирамиды» автомат и на раскаленной от солнца спине бронетранспортера мчался с пехотой перехватывать очередной караван с оружием или засевших в ближайшем ущелье душманов.
Все справедливо. Потому что папы генерала-разведчика у Коновалова не было. Он вообще никогда не видел и не знал своего отца. А в Высшую школу КГБ поступил по комсомольской путевке, отслужив два года солдатом в пограничных войсках и оттоптав до боли в ногах дальневосточные рубежи необъятной Родины.
– Витек, подъем!
– разбудил его как-то среди ночи капитан Серега Бабич, командир разведывательной роты.
– Уходим на «боевые»!
Спустя пять минут три «бэтээра», урчащие сдвоенными моторами и, словно муравьями, облепленные бойцами полковой разведроты, выехали за пределы военного городка.
– Куда едем?
– с трудом перекрикивая рев двигателя, спросил Коновалов Бабича. Броню на ухабах нещадно раскачивало. Приходилось крепко держаться за ствол крупнокалиберного пулемета, плотно привалившись спиной к башне, чтобы в темноте не свалиться под колеса идущих следом машин.
– Под Джебалем; в заброшенном селении Айдыр - банда Рафани Хайруллы! Они сегодня ночуют
– Откуда знаешь?
– Разведотдел сороковой армии ориентировку прислал!
– Странно!
– Что странно?
– БТР здорово тряхнуло, и Серега Бабич едва не слетел с брони. Хорошо, что Коновалов успел подхватить его под руку.
– Странно, что особистам об этом ничего не известно!
– А вы, блин, всегда хотите обо всем раньше других знать, да?
– Я хочу, чтобы военная разведка предварительно согласовывала свои действия с контрразведкой!
– Некогда, Витек! Некогда!
– кричал капитан осипшим голосом.
– Пока будем согласовывать, Рафани уйдет! Ему уже два раза меня обмануть удавалось! Теперь я его прищучу!
– Так щучил бы без меня! Я тебе зачем?
– На всякий случай! Чтобы потом твои же «контрики» меня за жопу не прихватили и в Ташкент в военную прокуратуру не отправили!
Миновав пустынную часть дороги, колонна из трех бронетранспортеров въехала в так называемую зеленую зону. По обе стороны дорожного полотна потянулись густые мандариновые заросли, в которых душманы обычно и любили устраивать засады.
Всяческие разговоры прекратились.
Прожекторы «бэтээров» неустанно шарили по «зеленке». Солдатики на броне собрались, насторожились, приготовили оружие к бою. До рези в глазах всматривались в темноту. Страшно, блин! Того и гляди, из кустов шарахнут гранатометы «духов».
Застопорят на дороге первую машину и начнут, как сумасшедшие, бить из пулеметов. Такое уже не раз было. И много русских пацанов полегло в такой вот зеленой зоне.
Но на этот раз все обошлось. Благополучно проехав «зеленку», свернули в низину, по команде Бабича заглушили моторы и спешились.
Солдат было тридцать человек. Офицеров двое - капитан Бабич и лейтенант Коновалов.
– Смотри туда, - рукой указал капитан в сторону раскинувшегося в стороне селения.
– Это и есть Айдыр.
Уже начинало светать. В утренней дымке проступали неказистые глинобитные домики, огороженные такими же неказистыми глиняными дувалами - невысокими заборчиками. Никакого движения в селе не замечалось. Будто вымерли все.
– Мирных там точно нет?
– на всякий случай спросил Коновалов.
– Говорю же - село заброшенное, - ответил ему Бабич.
– Там сейчас только бандиты Рафани Хайруллы.
– Странно, что охрана не выставлена.
– Ничего странного. Он нас не ждет, потому что ночует здесь первую ночь. Думает, сука, что об этом никто не знает. А мы его сейчас и накроем.
– Что, вот так сразу, без разведки? Может, пошлем двух бойцов - пусть проверят?
– Ты меня не учи, лейтенант, ладно?
– оскорбленным тоном проговорил Бабич.
– Я в Афгане четвертый год. А ты - всего девятый месяц, если я не ошибаюсь. Так что позволь мне решать. Разведка!
– Обратился к бойцам.
– Приготовились! «Мочим» всех без разбору. Паспорта не спрашивать. Берегите свои жопы. Пошли.