Крест в законе
Шрифт:
Вспотев от беготни и суеты,
Ополоумев, будто бес попутал,
Отважно конвертируют менты
Свои погоны в твердую валюту.
У Ивана Афанасьевича Бармина, известного читателю по предыдущим книжкам о Таганке, случился сердечный приступ. Вот так, неожиданно, средь бела дня, прямо в Доме правительства.
Ничто не предвещало беды. С утра Иван Афанасьевич прибыл на «службу государеву», как всегда, ровно без четверти восемь, минута в минуту. Был по обыкновению бодр, приветлив и весел. Перебросился парой фраз с милиционером-охранником
Само собой разумеется, распоряжения шефа были тут же исполнены.
С трудом отдышавшись после крепкого кофе, Иван Афанасьевич застегнул ширинку и распорядился пригласить к нему начальников отделов.
Ниночка привычно и аккуратно вновь накрасила свои миленькие губки и вызвала к Бармину служащих подчиненного управления.
Короткое утреннее совещание прошло в общем-то без эксцессов, как всегда, ровно, по плану. Иван Афанасьевич не чаще обычного произносил слова «мудак», «засранец», «педераст» и любимое мудреное словосочетание «семиногий пятихрен», обращаясь таким образом к присутствующим, из чего можно было смело сделать вывод: жизнь сегодня удалась.
Разогнав всех по своим углам, Бармин собирался было вновь попросить у Ниночки кофе и сливок, но тут на пороге приемной появился генерал из госбезопасности, с которым у Ивана Афанасьевича была давняя и крепкая дружба.
– Ваня!
– прорычал генерал.
– Мы все - в жопе!
И это вместо того, чтобы любезно раскланяться с милой Ниночкой, которая еще в прошлые выходные усердно царапала свои стройные ножки о его генеральские погоны! Свинья он все-таки. Определенно свинья.
– Иван!
– вновь зарычал генерал, позабыв о должной солидности и буквально вбегая в кабинет Бармина.
– Ты слышишь, что я тебе говорю?!
– Экий ты буйный!
– с улыбкой вышел к нему навстречу хозяин кабинета.
– Какая муха тебя укусила?
– Брось!
– махнул генерал рукой.
– Не до подначек сейчас!
– Да что произошло-то? Объяснить можешь?
– Бармин перестал улыбаться. Он много лет знал генерала и ни разу не видел его таким встревоженным и раздраженным.
– Великая Монголия объявила войну Соединенным Штатам Америки или африканские бушмены попросились пешком войти в состав Российской Федерации?
Нет, нет, нет. Иван Афанасьевич вовсе не был круглым идиотом, а продолжал играть в бодрячка по привычке, следуя заученной еще с советских времен пропагандистской стихотворной фразе «ничто нас в жизни не может вышибить из седла».
– Таганцева пришлось выпустить из страны, - на одном дыхании выпалил генерал.
– Что-о-о?!
– Бармин невольно упал в кресло,
– Ты что, генерал, белены объелся?! Да как ты только посмел это допустить?
– Не ори на меня! Не было другого выхода. Не было.
– Он порывисто прошел к бару, замаскированному под книжный шкаф, достал оттуда бутылку коньяку и, налив себе полный стакан, выпил до дна:
– Все, Таганцева в России уже нет.
– Продолжил, морщась от выпитого.
– Остается надеяться только на чудо.
– Ты о каком чуде сейчас говоришь?
– прошипел Бармин, тщетно пытаясь встать на ноги и хватаясь рукой за сердце.
– Таганцева просрал - это я уже понял. А документы? Документы где?
– Не знаю, - выдохнул генерал.
– Таганцев со своими бандитами каким-то образом ухитрился перебить нашу штурмовую группу. Мы почти сразу же оцепили район, в котором он должен был находиться. Но ему удалось незаметно прорваться через заслоны. Бумаги он, естественно, забрал с собой.
– Естественно?!
– что было мочи, заорал на него Иван Афанасьевич.
– По-твоему, это естественно?!
– Не придирайся к словам. Он же… этот… Таганцев! Он ненормальный!
– Генерал от возмущения даже взвизгнул, что было не характерно для его густого баса.
– Он - не человек! Дьявол! Сатана!
– Неужели?!
– язвительно воскликнул Бармин.
– А я-то, наивный, думал, что наш Анд-рюша Таганцев - ангел небесный! Ха-ха-ха!!!
– Издеваешься? Ты себе и в страшном сне представить не можешь, что мне пришлось пережить за время общения с ним!
– Вот как?!
– Иван Афанасьевич сделал удивленное лицо. Скорее это даже походило на клоунскую гримасу.
– Вы с ним уже и общаетесь! Побрататься не успели за время общения?
– Да он мне чуть башку не отвинтил!
– окончательно вышел из себя генерал.
– Начальник…
Хриплый голос, прозвучавший неожиданно за спиной генерала, заставил его вздрогнуть.
Очумел народ! По правительственным дачам, как по своим вонючим коммуналкам, разгуливает. Нет, ну, безобразие форменное! На Рублевке! В Жуковке! В двух шагах от Барвихи!
Пробраться на охраняемую территорию, где располагался особняк генерала, незамеченным было практически невозможно. А тут хмырь какой-то за плечо его взял.
– В чем дело?!
– возмущенно воскликнул генерал и обернулся.
А как обернулся, так и обмер. Перед ним стоял собственной персоной Андрей Таганцев. Как будто из-под земли вырос!
– Не шуми, начальник. Лучше в дом пригласи - разговор к тебе есть.
– Таганка на всякий случай осмотрелся по сторонам.
И генерал осмотрелся, отыскивая взглядом охрану, которой здесь должно было быть, как грязи.
Что удивительно, каждый наружный охранник находился в этот момент на своем штатном месте. Двое, к примеру, лежали у въездных ворот.
Генерал присмотрелся.
Первому глубоко пробил черепную коробку японский сюрикэн - металлическая пластина, похожая на заточенную шестеренку. Боец, как видно, не успел даже достать из кобуры свое оружие.
Второй лежал распластанный на животе. В правой его руке был зажат пистолет, из которого он уже никогда не выстрелит. Парень, получив ножом в грудь, шагнул вперед и упал лицом вниз. Клинок прошел тело насквозь.